И это означало апокалипсис. Я застыла в ужасе, и мой ужас отпечатался на
лице Керука мгновенно, он дернулся ко мне, а я зачем-то передала ему трубку.
– Алло! Аллоооо! Вы приедете?
– Вашему сыну…то есть Джонни…он очнулся, и вас зовут в больницу.
Кивнул очень рассеянно, потом посмотрел на сотовый и снова на меня. Я
видела, как вздымается его мощная грудь, как пульсирует жилка на лбу. Он
испугался. И мой испуг счел…испугом за жизнь его сына. Схватил меня за руку и
потащил на кухню. Выдернул лист из блокнота и быстро написал:
– Что они сказали?
– Что Джонни пришел в себя, и они ждут вас в клинике.
– Собирайся, мы едем.
Нет…нет, нет, нет. Не нужно мне туда ехать. Мне нужно…Боже, мне
кажется, нужно бежать, и как можно скорее. Мое приключение в переодевание
подошло к концу. Оно и так
