Я не принимала эти сраные таблетки. Потому что всё равно бесплодна. А от противозачаточных меня тошнило и высыпало. Но сказать об этом боялась. Не послушает! Будто принимал меня, живого человека, за кусок мебели.
Как же сильно я мечтала выговориться! Рассказать о моей боли, о том, как дико я по нему тосковала. И… о нашем погибшем ребёнке.
Но всякий раз, когда я хотела открыть рот, Давид затыкал меня.
Либо грубым словом, либо жёстким поцелуем. Либо ладонью, когда в очередной раз трахал. Да! Он приходил ко мне лишь для того, чтобы мстить и унижать.
Брал, имел, лакомился моим телом, как только желал. А затем, уходил, оставляя гнить в темноте до следующей казни.
Но хуже всего, что я не могла заставить себя ненавидеть его полностью.
Я кончала под ним. Снова и снова! Как грязная, больна
