Я потянул ее за собой по коридорам, пачкая кровью тонкое запястье и чувствуя, как меня всего рвет на части, трясет, лихорадит. И даже не понимаю, что она не сопротивляется, идет следом, едва поспевая, пока вдруг не дернула меня к себе за руку, и я остановился, глядя ей в глаза ошалевшим взглядом и осознавая, что я пожираю ее лицо, как чокнутый, как какой-то безумец, который вдруг увидел плод своего больного воображения наяву перед глазами. Но мое проклятое воображение оказалось настолько обнищавшим за эти дни, что не смогло передать и десятую долю блеска ее глаз и запаха кожи, который забился в ноздри и заставил чуть ли не застонать от удовольствия.
– Я сама пойду.
Кивнул, но руку ее не выпустил. Сейчас это было равносильно тому, чтобы отрезать себе пальцы. Повел за собой, чувствуя гулки
