Любовный треугольник [18+]

Наконец-то, спустя столько лет, я вернулась в родной город. Мне казалось, что всё это — странный сон: знакомые улицы, выцветшие фасады домов, тот же резкий поворот у сквера, где я когда-то гоняла на велосипеде. Я не была здесь с восьми лет. Тогда родители развелись, и мама увезла меня в другую страну. С тех пор прошло больше десяти лет. Город почти не изменился, будто замер, дожидаясь моего возвращения. Я стояла у подъезда и глубоко вдыхала воздух — пыльный, чуть влажный, с запахом тополя и горячего асфальта. Сердце колотилось, как будто я снова стала той маленькой девочкой, уезжавшей в никуда. — Привет, папуль, — выдохнула я, бросаясь в его объятия. Голос дрогнул, и слёзы сами собой потекли по щекам. — Привет, родная… — Он крепко прижал меня к себе. — Ты так выросла. В его голосе дрожала не только радость — в нём была тоска по всем тем годам, что мы провели порознь. Его руки были сильными, но теперь в этом объятии чувствовалась какая-то хрупкость, осторожность, как будто он боялся, что я исчезну, стоит только отпустить. Мы молча вошли в подъезд. Папа помог мне с чемоданом — тяжёлым, как камень на сердце. В квартире пахло тем же самым: старым деревом, пылью и ванильным ароматом от маминых когда-то забытых духов. Ничего не изменилось. Даже обои на кухне были те же — с облупившимися краями и узором в лимоны. — Ты освободил мою комнату? — спросила я, заглядывая туда. — Конечно. Я знал, что ты приедешь. Рано или поздно. Комната была чище, чем я помнила. Всё выглядело почти так же, как в детстве: полка с плюшевыми игрушками, мой старый стол, на котором теперь не было ни пылинки. Я провела рукой по его поверхности — гладкой, тёплой от солнца. — Тут ничего не изменилось, — улыбнулась я. — Зато ты чувствуешь себя как дома, — ответил он, присаживаясь на край дивана. Мы разговаривали весь вечер — о школе, о маме, о том, как я жила все эти годы. Его глаза становились грустнее, когда он слышал, как редко мама разрешала мне даже написать ему. Но он ничего не сказал против неё. Лишь слушал. Позже, когда я разложила вещи и осталась одна в своей комнате, напряжение вдруг обрушилось. Завтра — первый день в университете. Новый город, новые люди, новая жизнь, хотя это всё новое хорошо забытое старое. Сердце гудело в груди, и сон не шёл, словно разум отказывался принять, что я снова здесь. Но под тихое потрескивание оконной рамы я всё же уснула. *** Автобус качался на ухабах, и я смотрела в окно. Сердце стучало, будто барабан. Вот он — мой новый университет. Всё ещё незнакомое, чужое. Я проезжала мимо дома, где когда-то жили мои друзья. Помню, как мы играли в прятки, строили шалаш из веток и ели мороженое, сидя на ступеньках. Что с ними теперь? Живут ли они всё ещё здесь? Узнают ли меня? Когда я вышла на остановке, в лицо ударил тёплый ветер. У здания толпилось много студентов. Все куда-то спешили, смеялись, разговаривали. Мне казалось, что я — единственная, кто не знает, куда идти. Я так и не получила расписание, хотя мне обещали его выслать. Паника начала подбираться к горлу. Я сделала пару шагов вперёд, стараясь не обращать внимания на толпу. Большие скопления людей всегда действовали на меня угнетающе. Казалось, воздух становился гуще. И тут мимо меня прошли два парня. Высокие, одетые полностью в чёрное, даже в такую жару. Они шли неторопливо, уверенно, почти синхронно. В них было что-то одинаковое: осанка, движения — как будто братья. Они резко контрастировали с яркой, осенней толпой. Я не могла не обратить на них внимания. Что-то в них зацепило — может, взгляды, которые не метались по сторонам, как у остальных. Они смотрели прямо вперёд, будто точно знали, куда идут. Кто они? Я чувствовала, что должна это узнать. Рядом стояла девушка с розовыми наушниками. Я решилась: — Это кто такие?.. — я прищурилась, провожая взглядом двух парней, прошедших мимо. Они были как тень: одеты в чёрное, шаг уверенный, взгляд — холодный и пронзительный. Красивые. Чертовски красивые. Но что-то в них вызывало дрожь. Их лица ничего не выражали — словно маски. Я попыталась разглядеть в них хоть какую-то эмоцию, но ничего, только пустота. Они казались опасными. И в то же время — завораживающими. — Мой тебе совет — держись от них подальше, — негромко сказала девушка рядом со мной. Голос у неё был напряжённый, с лёгкими нотками страха. Я удивлённо повернулась к ней: — Почему? Что с ними не так? — Скоро сама узнаешь, — бросила она и быстро ушла, будто боялась, что её услышат. Я осталась стоять в растерянности. Слова девушки крутились в голове, не давая покоя. Эти двое казались мне знакомыми, будто я уже где-то их видела. *** На паре я снова их увидела. Они сидели в первых рядах, всё такие же сосредоточенные, закрытые. Как будто и не было десятков студентов вокруг — они существовали в своём мире. Моё внимание внезапно переключилось на девушку рядом. Сердце замерло: это Хелен! Подруга детства! Но как она изменилась… Стройная, с гладкими тёмными волосами, в рубашке. Её взгляд скользнул по мне, но не задержался — как будто я была просто незнакомкой. Я села рядом и осторожно улыбнулась: — Привет… Она нахмурилась: — Мы знакомы? — Хелен, ты не узнаёшь меня? — Я не верила, что за все эти годы она совсем забыла. Она долго всматривалась в моё лицо, и вдруг, будто лампочка щёлкнула где-то внутри: — Харриэт?.. Это ты? Я рассмеялась, облегчённо кивая: — Конечно я! А кто же ещё? — Боже, Харри! — Хелен обняла меня с неожиданной силой. — Я думала, ты никогда не вернёшься! Я почувствовала, как ком в горле поднимается, но сдержалась. Мы обе улыбались, не в силах отвести взгляд друг от друга. Но тут в аудиторию зашёл преподаватель, и мы нехотя замолчали, лишь изредка переглядываясь. А я всё не могла перестать поглядывать на тех двоих — они сидели впереди, как статуи, и почему-то я никак не могла стряхнуть ощущение, что знала их когда-то… Когда прозвенел звонок на перемену, я повернулась к Хелен: — Может, сходим после пар в кафе? Мне бы хотелось поговорить, узнать, как ты… чем живёшь. — Конечно! У меня для тебя столько всего! Но расскажи, как ты здесь оказалась? — Хелен была взволнованной, её глаза светились радостью. — Приехала к папе. Мама всё детство запрещала сюда возвращаться, даже на каникулах. А теперь я взрослая… И вот я тут, — улыбка на мгновение поблекла. Воспоминания всё ещё были болезненными. — Почему не пускала?.. — Хелен нахмурилась. — Не знаю… Но теперь я здесь. И я счастлива как никогда, — я снова улыбнулась, широко и искренне. — Этот город… он всё ещё мой. — Тогда поболтаем в кафе после пары. Я так рада тебя видеть. — Хелен потянулась за тетрадью, но вдруг замерла, уставившись куда-то за мою спину. — Что такое?.. — спросила я, настороженно оборачиваясь. Те самые парни. Они вновь стояли неподалёку, один из них что-то сказал другому, но голос его был слишком тих, чтобы разобрать. Люди словно расступались перед ними, но сами они смотрели только вперёд. Хелен резко схватила меня за руку: — Пошли в аудиторию. Быстро. — Эй, подожди, в чём дело?.. — я чуть не споткнулась, пытаясь идти в её темпе. — Я потом всё объясню, — сказала она сдавленно, будто боролась с собой. Мы вернулись на свои места, а я украдкой бросила последний взгляд на тех двоих. Кто вы, чёрт возьми?.. И почему всё внутри переворачивается, когда я на вас смотрю?.. *** Как только мы зашли в кафе, Хелен тут же направилась к самому дальнему столику в углу. Я едва поспевала за ней. Она оглядывалась по сторонам, будто боялась, что нас кто-то подслушает. Я чувствовала, как внутри зарождается тревога. Что происходит? Мы устроились за столик. Хелен села напротив, сжав руки в замок, и всё продолжала осматриваться, будто в любой момент ожидала, что кто-то появится за её спиной. Её пальцы дрожали. Я накрыла её руку своей, пытаясь успокоить. — Хелен, что случилось? — прошептала я. — Почему ты так отреагировала на тех парней? И не только ты — весь университет будто напрягся, когда они появились. Что с ними не так? Хелен сглотнула и прикусила губу. Видно было, что она не хотела говорить. Но потом всё же решилась: — Эти двое… они как будто вышли из какого-то кошмара. Все знают их — даже если не хотят. Их зовут Клод и Майлс. Но никто не знает, откуда они появились, кто их родители, где они живут. Только слухи, Харри… ужасные слухи. Я затаила дыхание. Клод и Майлс? Эти имена ударили в память как молот. Где-то глубоко внутри я почувствовала щелчок. — Что именно они делают? — прошептала я, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Хелен придвинулась ближе, её глаза расширились: — Девушки... они теряют головы из-за них. Влюбляются, вешаются на шею. А потом — исчезают. Иногда на недели, иногда на месяцы. А когда возвращаются… это уже не они. Новые причёски, новый взгляд. Отстранённый. Некоторые будто даже не помнят, кто они. Говорят, что всё хорошо, улыбаются, но… в их глазах пустота. Страх. Я не знаю, что с ними делают эти двое, но все, кто хоть раз был с ними близко — уже никогда не становятся прежними. Холодок пробежал по моей спине. Я невольно вжалась в спинку стула. Они не могли стать такими, если это они, конечно, может я просто ошиблась в своих воспоминаниях. — Это ещё не всё, — Хелен понизила голос до шёпота. — Они участвуют в подпольных драках. Побоища. Один парень попал в реанимацию. И не вздумай выходить на улицу после заката — ночью они… другие. Словно вампиры. Никто не хочет встретить их в темноте. — Господи… — прошептала я. — Что за ужасы ты мне рассказываешь… Я невольно посмотрела в окно и… затаила дыхание. Мимо кафе проезжали две машины — дорогие, сверкающие, будто сошедшие с обложки глянцевого журнала. Чёрная и серебристая. Они скользили по улице как хищники. Внутри сидели они. Я узнала их силуэты. — Это они… — Хелен вскочила, приникла к окну. — Если они сюда зайдут, мы вызываем такси. Немедленно. Я не хочу с ними сталкиваться. Я осторожно коснулась её плеча: — Успокойся. Я не думаю, что всё так просто. — Я взглянула в сторону улицы, где скрылись машины. Я должна узнать, они ли это. Те самые Клод и Майлс, которых я знала когда-то… Что-то не складывалось. Слишком много совпадений. Слишком много вопросов. И, возможно, слишком мало времени, чтобы на них ответить.