ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
- Я не знала, ничего не знала, - Илдико, прижимая к лицу черный, кружевной платок, тихо плакала. Ее покрасневшее лицо, все мокрое от слез, все сжатое от испытываемой душевной боли, обратилось к сыну.
Хунгур стоял и смотрел на мать нечитаемым взглядом. Лишь по плотно сжатым губам воителя можно было догадаться, что он сдерживает себя.
- Что именно не знала? – расколол рассветную, зловещую тишину мужчина.
- Ничего не знала, - прошептала Илдико, теребя в пальцах платочек. Воин шагнул к ней, окидывая пронзительным взглядом чуть сощуренных глаз.
- И про яд, которым тебя якобы отравили четыре года назад?
Женщина вся задрожала от его взора. Перед ней стоял не сын, а уже правитель народа, требующий правду.
- Я… не думала, что так получится, - залепетала она, заламывая ру
