Лампы опять тускло замерцали, в дверях появились две фигуры и тут же загремели выстрелы. Червонец рухнул на пол, а я, плохо соображая, что делаю, навалилась на Киру, прикрывая ее своим телом. Как будто выживание в такой ситуации приведет к чему-то хорошему. Но я действовала абсолютно инстинктивно.
– Маришка! – раздался отчаянный вопль Петровича. – Дочка, ты где?
Ответа не последовало. Тишину нарушали только приглушенные стоны, доносившиеся с пола, да жужжание люминесцентных ламп.
– Маришка! – еще отчаяние заорал Петрович.
– Папа, я тут! Под столом! – наконец раздался тихий писк.
Петрович ринулся на голос, упал перед столом на колени и вытащил Маришку. Тельце девочки было все в бинтах, что делало ее похожей на египетскую мумию.
– Я даже и не плакала ни разу! Совсем не больно было! – г
