Трудовые Будни Личного Ассистента

11. Маленькое чаепитие

Пытаюсь выдернуть ногу обратно, кажется, вновь покрывшись румянцем с головы до ног, однако Вадим мягко, но настойчиво возвращает стопу назад. Серьезно произносит, словно бы совершенно не понимая моего нынешнего поведения:

— Саш, я разбираюсь в травмах — спасибо спортивному прошлому. Дай мне проверить, нет ли там чего опасного. И не надо так дёргаться, не укушу.

Убедившись, что больше я не стану сопротивляться, мужчина всё-таки снимает носок и осторожно прикасается к моей голой ступне, прощупывая её лёгкими, почти что нежными движениями. Начинает легко массировать травмированный участок, не поднимая головы, и выглядит он при этом так естественно, будто бы мы сейчас не находимся оба в более чем щекотливой ситуации. До невозможности интимной, я бы сказала.

Незаметно вдохнув грудной клеткой побольше кислорода, прислушиваюсь к собственным ощущениям и понимаю, что мне очень хорошо и очень стыдно одновременно. А в голове, тем временем, маленькой птичкой в неволе бьётся лихорадочная мысль: "Нет, нет, нет, так нельзя, нельзя".

Жданов, тем временем, продолжает массаж моей злополучной ноги, почти беззвучно мурлыкая себе под нос уже хорошо знакомый мне мотив одной из своих песен. Слов он не произносит, однако в своей голове я так и слышу его мелодичный голос. Голос, в который я успела влюбиться по уши, как и тысячи других женщин.

— Расслабься, пожалуйста. Я не могу так провести нормальный осмотр...

Пялюсь на него сверху вниз, втайне наслаждаясь каждым касанием к своей коже, и тут же испуганно вздрагиваю, когда он внезапно поднимает голову.

Замираю, так и не успев глотнуть спасительного воздуха, отчего в груди начинает предательски гореть. Долго и пытливо Вадим Николаевич всматривается в мои глаза, видимо, поставив себе цель окончательно вогнать меня в краску. Мои же глаза, судя по всему, все так же напоминают глаза беззащитной лани, только уже встретившей на своем пути не легковую машину, а огромный самосвал как минимум. Чувствую себя в эту секунду до ужаса слабой и безвольной, полностью отдавшись на милость этим внимательным и пронзительным очам, каждый раз заглядывающим в самое нутро моей открытой и ранимой души.

— Эх, Саша, — тихо и глубоко вздыхает. Указательным пальцем пару раз проводит по оголённой коже, заставляя меня лишь сильнее сжаться. А табун мурашек новой волной одолевает моё тело с ног до головы. — Ушиб у тебя. К счастью, небольшой.

Заботливо возвращает ступню на пол и легко поднимается, взирая на меня следующие пару секунд. Едва заметное волнение пробегает по его лицу, но мужчина быстро овладевает собой и добавляет более задумчивым тоном, будто бы говоря в первую очередь самому себе:

— Не так... Прости. Я понимаю, — как и я еще пару минут назад, он будто озадаченно и как-то раздосадованно отводит глаза, а голос его звучит теперь удивительно нежно и не менее растерянно.

Прочистив горло, которое все еще требовало новой порции влаги, я не пожелала уточнять, что именно он имеет в виду. Кажется, и сама догадываюсь. Но слишком уж смутившись самого факта этой догадки, задвигаю ее в самый дальний уголок своего сознания.

Не проходит и минуты, как Жданов возвращает себе привычно позитивное настроение.

— Так, у тебя тут где-то по любому должен быть чайник и пара чашек. Я не выпущу тебя из этого номера, пока не поешь. Отказ не принимается, сразу предупреждаю, — не переставая говорить, принимается ходить по моему номеру, как по своему собственному. — И имей в виду, что сегодня ты остаёшься в гостинице. Займешься нашей электронной почтой, туда уже должны были прислать расшифровку моего вчерашнего интервью с радио. Приведешь ее в приемлемый вид, ответишь на письма, ну а вечером на концерте, надеюсь, уже будешь молодцом.

Неспешно, но невероятно мастерски заварив нам зеленый чай, одну кружку дымящегося напитка Вадим Николаевич спустя уже пару минут ставит передо мной на тумбочку. И в этот момент я чувствую себя настолько счастливой и несчастной одновременно, что грудь едва ли не разрывается от скопленных в ней абсолютно противоречивых друг другу эмоций. Эти два взаимоисключающих чувства просто-напросто разрывают меня на части. Всё ныне происходящее кажется каким-то сном, на который я не имею ни малейшего права.

Начальник неожиданно кивает на принесенную с собой белую коробку и произносит, усмехнувшись одним уголком губ:

— Небольшой сюрприз. Утром ходил в кафешку тут недалеко, за углом, и решил купить ради разнообразия. Знаешь, что это? — вскидывает брови, придавая своему лицу самый очаровательный вид, который только может быть у этого потрясающего мужчины. — Небольшой торт. Ты у нас, вроде как, на диетах всяких не сидишь, так что прошу.

Заставив меня окончательно сдаться на милость его бешеной харизмы, брюнет подмигивает, не переставая улыбаться. На миг напоминает мне того молодого, но весьма успешного паренька, которого я несколько раз видела на старых видео и фото из различных общедоступных архивов.

Тоже непроизвольно улыбаюсь, с отчётливым голодом поглядывая на миленький и весьма ароматный десерт, что так и манит съесть кусочек.

— Ну, долго будешь его гипнотизировать? Бери ложку и ешь. Ты за завтраком ни крошки не съела, я всё видел.

Не переставая причитать, чуть ли не торжественно ставит передо мной эту чудесную радость, своим внешним видом больше напоминающую произведение искусства.

Хмыкаю, все еще не спеша притрагиваться к десерту, и Жданов это замечает. Выдаёт очередную колкость:

— Не боись, Саш, не поправишься.

Решив все-таки плюнуть на свои опасения в самом деле набрать парочку лишних килограмм, я, приободренная тем, что наш разговор с начальником опять входит в какие-то нормальные берега, расслабляюсь. Вадим же довольно прихлебывает чай из своей кружки и что-то внимательно читает, уткнувшись в свой телефон. Вдруг хмурится, смотря на экран, и вслед за этим раздаётся звонок, на который он тут же отвечает.

— Да, Миш... Скоро к тебе приду... Да, задержался... У Саши нашей, — хмурится сильнее, бросив на меня короткий взгляд. — Что за претензии, я не понимаю? Она мой ассистент и мы обсуждаем вчерашнее интервью... Всё, не ворчи, сейчас буду.

Сбросив звонок, почти сразу встает, оставшись заметно раздраженным после этого диалога с директором.

— Всё, я побежал. Что-то наш главный буйствует сегодня. Встал не с той ноги, походу, — усмехается. — А ты сиди в номере и не нагружай ногу. До вечера.

Разворачивается, чтобы уйти, но я его окликаю.

— Вадим Николаевич, так, а что за дело Вы хотели мне поручить?

— Ах, это... — задумывается, а затем, как будто придумав это только сейчас, быстро выдаёт, направляясь к двери: — Да так, ничего важного. Поснимаешь сегодня прямой эфир на концерте для официальной группы.

Оборачивается на миг, уже взявшись за ручку, и обворожительные голубые глаза опять пробегают по мне снизу вверх. Широко улыбнувшись, опять на автомате прощается и быстро скрывается в коридоре гостиницы, оставляя меня наедине с ещё более растерянными чувствами в душе.