Глядя на меня пьяными, уставшими глазами он бережно убрал с моего лица влажную прядь волос. Погладил костяшками по щеке, судорожно выдохнул и непривычно ласковым тоном прошептал:
— Завтра утром сын снова к тебе вернётся. Отдыхай.
Ещё раз обходительно погладил по лицу. Коснулся приоткрытых губ мягкой подушечкой указательного пальца. Ласково очертил их контур, заставляя меня вздрогнуть, распахнуть глаза, удивиться и затаить дыхание. В тот момент в его глазах, глазах чистокровного зверя, не было прежней дикости. Там была наичистейшая нежность. И удовлетворение.
Честное слово, сейчас я словно увидела перед собой абсолютного другого человека. Противоположную копию того лжеца-Большакова, которого я знала с самой первой минуты нашего знакомства.
Нежным касанием он заскользил вверх, к виску
