ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Слова любимого сродни огненным пощечинам.
Щеки мои начинают пылать, и я прихожу в себя.
Взор мой упирается в рассерженное лицо мужа.
На мгновение я испытываю облегчение, от того, что мой любимый здесь - живой и невредимый. А затем меня накрывает другими чувствами.
Испугом. Замешательством. Необъяснимым чувством вины.
Смотрю на Рэя.
Лицо его красное и не выражает ничего из того, чтобы подошло для слов - доброта, нежность...
Глаза Рэя метают молнии, грудь тяжело воздымается. Еще чуть-чуть, и разразится самая настоящая буря.
Мне становится страшно.
- Рэй, любимый, - тяну руки к мужу.
Он хмурится и, словно малого ребенка, забирает меня у барона Стаффорда. Прижимает так, что у меня ноют ребра. Стиснув зубы, молчу.
- А теперь я хочу объяснений, ка
