Глава 7.2. Дали. Лори
1350 Слова
– Имеет.
Выставила перед собой руку. Пусть она даже не делает попытки
приблизиться. Чтобы не смела. Гордая, сильная, уверенная в своей правоте
предводительница мятежников Далия дас Даал не смела подойти ко мне.
– Для меня имеет. Понимаешь?
Попытаться сделать вдох. Хотя бы один. Хотя бы короткий.
– Для меня это, – ткнула пальцем в сторону кровати, – имеет самое большое
значение. А для тебя? Что для тебя ...
Что я для нее?... Идиотка, которая попала в плен и стала любовницей
атаманши бандитов? В нашу первую встречу она ясно показала мне, насколько я
пустое место… С тех пор ничего не изменилось.
А еще я часто вспоминала, как впервые к ней прикоснулась… и поняла, что ни
один мужчина не сравнится с ней мужественностью и красотой, ни один из них не
вызвал во мне такого болезненного трепета, как она. Тогда. В первый раз.
Вздрогнула, услышав ее приказ, злость эту в голосе.
– Смею напомнить вам, деса, – мельком посмотрела на нее, смачивая
тряпку в воде, – что ваша рана нанесена не мной.
Она зло прищурилась, а я опустила голову и продолжила смывать кровь.
Опустила ладонь на ее голую грудь, так же залитую кровью, и сглотнула,
заметив, какими острыми стали соски.
Быстрый взгляд на нее, а она всё так же, прищурившись, смотрит на меня,
будто реакции моей ждет. Медленно провела тканью по ее коже, невольно
задев мизинцем сосок и снова вздрогнув от этого прикосновения. О том, что
деса предпочитала женщин, знала каждая собака в этом лагере. Для меня
единственной оказалось это шоком. Когда увидела, как на одном из застолий
какая-то блондинка в ярко-красном платье вспорхнула на колени к
предводительнице и обвила руками ее шею, а та рассмеялась и смачно
шлёпнула подругу по мягкому месту. И, видимо, только присутствие детей
удержало их от последующей демонстрации. А вечером, после того, как мы
убрали всё со стола, я зашла в свой шатёр и остолбенела, увидев ту самую
девку абсолютно голой на коленях у Далии. Брюнетка исступленно посасывала
ее грудь, а та извивалась на ее бёдрах, громко постанывая и взывая к Иллину. А
потом Дали вдруг оторвалась от нее и внимательно посмотрела на меня,
продолжая пальцами ласкать девушку.
Я бросилась прочь из шатра и убежала к берегу реки Лаи, где и провела всю
оставшуюся ночь в молитвах Иллину.
И сейчас в ее глазах был тот же самый вызов, смешанный с долей
насмешки.
Я снова провела тряпкой по ее груди и уже намеренно задела снова пальцем
сосок, опустила ладонь под грудью и прошлась напоследок тканью по ребрам.
Мне было неудобно стоять перед ней, а сидеть на холодном полу казалось
сущим безумием. Поэтому я задрала рубашку, устраиваясь на ее ногах, и
потянулась за флягой, скрывая усмешку. Плеснула на рану и инстинктивно
схватилась за ее здоровую руку, сжимая.
– Стоила ли добыча моей десссы, – намеренно растягивая слова и отвлекая
от того, что я собиралась сделать, – той боли, которую ей приходится сейчас
терпеть?
Наклонившись так, что почувствовала ее горячее дыхание на своей шее,
воткнула иголку в мягкое тело и зашипела вместо нее сама. Далия лишь
стиснула зубы, отводя взгляд.
***
– Есть большее, чем мы с тобой, Лори..., – шаг к ней. Маленький.
Неуверенный. Да, я недооценила силу этих темных глаз, способных поставить
меня на колени, заставить сожалеть...
– Больше, чем моя любовь к тебе, больше, чем что-либо еще... – шаг..., — это
мой народ. Я задолжала моему народу свободу, еду, мир... Задолжала себе и
Рейну месть.
Сунула руку за пазуху и достала сверток, где Ивайт начертила мне карту.
Хитрая, умная тварь. Любовница жены Арта дес Лирона – сильнейшего
полководца армии лассаров. У нее был доступ к спальне этого ублюдка, доступ к
его бумагам. Точнее... его жена тащила ей все, что Ивайт попросит, лишь бы ее
язык прогуливался по ее расселине и дарил ей наслаждение, которого не
дождаться от мужа вояки. За это самое наслаждение она воровала у него и карты,
и письма, и все, что я требовала у Ивайт.
– Здесь самое важное для меня, Лори.
Приблизилась к ней вплотную и схватила за затылок.
– Я говорила тебе, что нас...нас не существует. Мы – фантазия, мы... это
прекрасный сон, и он рано или поздно закончится. Жизнь подлая, Лори... она
заставляет делать то, чего не хочется. Лишает права выбора.
Дернула ее к себе, сильно удерживая похолодевшими пальцами.
– Поезжай домой и жди меня там. Поезжай и попытайся обо всем этом
забыть. Я дам тебе время.
***
Вот она правда. Моя правда. Та самая, которую и нарекают судьбой. Та, с
которой я родилась, с которой росла все годы. Правда, которую столько лет день
за днём мне вторило всё моё окружение, и я научилась молча ей внимать,
приняла её и слепо следовала за ней.
Вцепилась в запястье Дали пальцами, пытаясь не закричать. Нет, не от
физической боли. По крайне мере, не от той, что шла снаружи.
– Да, это была моя фантазия. Мой сон. Он, правда, неважен. Ты права, –
нервно усмехнулась, ощущая, как начинает гореть в затылке, там, где Дани всё
ещё держит меня пальцами. – Мой род. Мой отец. Мой народ... твой народ, –
дёрнула со всей силы головой, одновременно отталкивая Дали руками,
освобождаясь от этой её губительной близости. Близости аромата её тела...
освободилась, чтобы меня не вывернуло, потому что я чувствовала, я
чувствовала с каждым вздохом чужой запах, оставшийся на её коже.
– Я никогда не была важнее. Всегда, – словно со стороны слушая
собственный голос, смотрю в её потемневшие глаза, не в силах понять, эта тьма в
них – моя или её, – всегда было что-то важнее. И видит Иллин, оно действительно
имеет гораздо большее значение, чем мои глупые фантазии.
Как же сразу стало холодно. Сейчас. От её взгляда ли, от того ли, что я вновь
отступаю назад, я не знаю. Но я благодарна этому холоду, он освежает. Он
позволяет собраться с мыслями, спутавшимися в один сплошной клубок.
– Ты дашь мне время? На что? Зачем мне время, Далии?
***
Какая же она женщина. Настоящая, сумасшедшая в своей страсти. Женщина,
которой чужды мужские войны и плевать на то, кто победит.
– Твой народ несет такие же потери. Твой народ под бременем жуткого
тирана, и мы должны его освободить.
Снова привлекла ее к себе теперь уже за плечи, всматриваясь в ее глаза,
пытаясь найти там себя и не видя ничего кроме пустоты.
– Важнее? Ты нечто другое для меня. Ты часть меня самой, ты часть моего
сердца, моей души. а мой народ... они – мои дети. Они мне верят. Разве
останемся мы... если больше не останется никого?..... Время забыть то, что
видела. Забыть и жить дальше.
Тряхнула перед ее лицом свертком.
– Здесь победа. Понимаешь? Победа! Мы возьмем Лассар. И у нас будет все.
Все, о чем мы с тобой мечтали. Свой дом... лошади... озеро. – не удержалась и
провела ладонью по ее нежной щеке. – Мы будем жить вместе в нашей фантазии
и умрем в один день. Ты хочешь умереть со мной в один день, Лори?
Сжала ее подбородок и почти коснулась лбом ее лба.
Я сделала это ради нас... И сделала бы снова.
***
Иллин... её слова, они как тонкие, острые ножи, впивающиеся в раны на
сердце. С каждым произнесённым я чувствую, как всё глубже они входят в мою
плоть, как кромсают его на жалкие ошмётки мяса.
Так близко. Она вновь так близко ко мне, что я чувствую её дыхание на своей
коже. Закрыла глаза, только чтобы не позволить скатиться обжигающим слезам.
Только чтобы не смотреть в эти глаза, в которых столько веры, в которых
перемешались фанатичная преданность своему народу и ненависть к врагу. В
них, в этих глазах так много веры в победу и так мало надежды в нас.
– Я знаю тебя такой, Дали... я... полюбила тебя такой. Преданной своим
людям. Своему брату. Презирающей слабость. Я полюбила эту силу в тебе, Дали
дес Даал. Я не стану просить отказаться от нее.
Открывая глаза и поднимая голову, чтобы успеть увидеть её взгляд.
– Потому что я знаю, каким будет твой ответ. Но я...я не такая сильная. Я
была предана тебе... нашей любви.
Шаг назад.
– Я не хочу больше фантазий.
Ещё один.
– Все мои фантазии со временем превращаются в кошмар.
И ещё.
– И эта...эта закончится тут. Вновь обернувшись кошмаром. Мы больше не
можем умереть в один день, Дали. Мы уже мертвы. ТЫ убила нас.
- Писатель
