Петр Андреевич
Так, как в этот полдень, я не нервничал давненько. В учебке, пожалуй, когда впервые сидел в громыхающем ИЛе с тяжеленным БК и парашютом и ждал выброски. Борт трясся и грохотал, мои товарищи сидели с белыми лицами, и только один черноглазый татарин, сержант, посмеивался над нами. Сердце замерло, но стоило открыть глаза и вдохнуть неземную воздушную красоту и потрогать прозрачную небесную гладь – побежало ровно. Сейчас же, пытаясь дозвониться до Казаринова, видя нервоз Ярона и помня слова Зелаева, сидеть на заднице ровно в уютном мягком сиденье было сложно. Если девчонку вытащили из дома, значит за домом следили, и версия Зелаева, что Яру придется кровью доказать, что он не претендует ни на казну, ни на понятия – еще какая рабочая. Честно говоря, в сумасшедшую карму Багарата
