Горячая сестричка [18+]

Глава 8

— Я уезжаю по работе. Надолго. Год или около того, — сказал отец.

Меня будто током ударило. Я стоял, вцепившись в спинку стула, и не мог вымолвить ни слова. Это… хорошая новость? Или всё-таки катастрофа? Мой мозг судорожно пытался решить уравнение с двумя неизвестными.

С одной стороны — свобода. Дом наконец будет моим, могу делать всё, что хочу. Тусовки? Легко. Учёба? Когда захочу. Работа, ночные прогулки, никакого контроля, никакого давления. Рай. Но только до того момента, пока не вспоминаешь про ад. То есть — про Джесс.

Год. Год под одной крышей с этой... девушкой. Я и неделю с ней толком не выдерживаю, а тут год. Я выживу? Сомневаюсь.

— Блин… Я даже не знаю, что сказать, — пробормотал я, чувствуя, как горло сдавливает изнутри. Всё это было слишком странно. Я не привык к переменам, особенно таким.

Отец отставил бокал, посмотрел на меня. В его взгляде не было строгости — только усталость.

— Сын, пойми. Это важно. Ты ведь сам видел цифры. Состояние нашей с тобой компании…

— Да, видел, — перебил я. — И результат меня не обрадовал. Совсем. Я перелопатил все бумаги — и, честно говоря, у меня до сих пор башка трещит от этих цифр.

Отец кивнул. Он ожидал такого ответа.

— Вот именно. Это нужно исправить. Как только я уеду, займусь этим. Мне нужно быть там — заключить несколько сделок, наладить связи. Отсюда это сделать невозможно, слишком далеко от людей, с которыми нужно работать. Я уеду. Сегодня.

Сердце больно кольнуло. Не потому, что он уезжает. А потому, что я останусь… не один. С ней.

— Я хотел жить один. Всю жизнь об этом мечтал. Но точно не с ней. Не с Джесс. Не в этом доме.

— Почему? — голос отца стал немного строже. — Она твоя сестра, нравится тебе это или нет. Вы с ней должны уже научиться ладить.

— Это... это сложно. Я не могу тебе объяснить, просто... не могу с ней жить. Она выводит меня.

— Сын... — он вздохнул и посмотрел на часы. — Мне уже пора. Но прошу тебя об одном.

Я напрягся. Он что-то замышляет. Знаю этот голос, знаю этот взгляд.

— Сходи в больницу. За этот год. Хотя бы раз.

Я дернулся, как будто меня ударили током. Всё внутри оборвалось.

— Я же сказал — НЕ БУДУ это обсуждать! И идти туда тоже не собираюсь! — сорвался я, закричал, впервые за долгое время. Он вызывает во мне это. Всегда.

— Просто пообещай. Мне будет спокойнее, если ты хотя бы это сделаешь. — Голос отца дрогнул. — Пожалуйста, сын.

— Чёрт, нет! — я схватился за голову, в бешенстве. — Я не пойду в больницу! Ни за что! Эти врачи... придурки! Я их ненавижу!

И тут — руки на плечах. Холодные, тонкие, уверенные.

— Тебе правда нужно туда сходить, — сказала Джесс, стоя за моей спиной. Спокойно, почти тихо.

Меня как будто обожгло. Я резко дёрнулся, сбросил её руки, будто они были змеями.

— Не трогай меня! Я же просил! К чёрту вас всех! — гнев внутри нарастал, превращаясь в ураган.

Отец не отступал:

— Ты не замечаешь, как себя ведёшь? Ты не спишь, не ходишь на пары. Ты просто... не живёшь.

— У меня на это свои причины, ясно? — прохрипел я, устав от их навязчивой заботы. — Хватит пытаться меня лечить.

И снова Джесс. Голос мягкий, как шёлк, но в нём — железо.

— Родной… — проговорила она. — Я говорила с отцом всю ночь. Он рассказал мне всё. Про тебя. Про то, как ты живёшь. Про то, как тебе тяжело. Я понимаю, Энтони.

Я повернулся, резко, зло. В груди что-то сжалось.

— Ты. Мне. Никто. — выплюнул я, указывая на неё пальцем. — Никакая ты мне, чёрт возьми, не сестра.

— Сестра, если что. Я тебя заставлять не буду. Хочешь гробить своё здоровье — удачи. Но если нет, то хотя бы согласись с отцом. Сходи туда, — сказала Джесс.

Я не знаю, как она это делает. Её голос будто пробирается под кожу, куда-то внутрь, за все барьеры, которые я выстраивал годами. Я всегда говорил «нет». Всегда отказывался. Всю жизнь. А тут…

— Ладно, чёрт с вами. Схожу... когда-нибудь. Но ничего не обещаю. Ненавижу обещания, — буркнул я и отвернулся.

— Прекрасно. — Джесс кивнула. — Теперь пора ехать в аэропорт. Мой самолёт может подождать, а инвесторы — нет.

Мы начали прощаться. Я человек не из тех, кто разбрасывается эмоциями. Но отец — это другое. Единственный человек, который для меня хоть что-то значит. Я обнял его. Без слов. Он удивился. Естественно. Я не делал этого с детства. Но он обнял меня в ответ, крепко, по-настоящему.

В тот момент я почувствовал, как внутри становится пусто. По-настоящему пусто. Он уезжает. Он действительно уезжает, и никакие слова уже не изменят этого.

Когда я отстранился, он посмотрел на меня с какой-то особенной теплотой. Улыбнулся. Грустно. Я заметил, как предательски защипало глаза. Он тоже это увидел. Но не сказал ни слова.

Потом он обнял Джесс. Осторожно, почти по-отцовски. Поцеловал её в макушку. И ушёл. Просто вышел за дверь — а я остался стоять, чувствуя, как что-то в груди сжалось, будто сломалось. Я даже не спросил, куда он улетает. Прилетит ли обратно. Позвонит ли. Наверное, нет. Но я всё равно попросил:

— Позвони мне, когда приземлишься, — сказал я ему в спину.

Ответа не последовало. Только тихий щелчок двери.

Я поднялся к себе. Лёг на кровать и уставился в потолок. В этом доме теперь только мы с ней. Я и... сестра. Так ли это вообще? Я не знаю, кем она мне приходится на самом деле. И, честно? Не хочу знать. Знать — это значит признать. А я не готов.

Мысли о ней давили. Я пытался их прогнать, но они снова и снова возвращались. То, что было... что мы сделали... Я подскочил, не выдержав. Пошёл в комнату, которую всегда держал на замке. Там я мог быть один. Без чужих глаз. Без её взгляда.

Я сел в кресло. Туда, где она сидела тогда. Перед глазами будто вспышки. Отрывки. Голоса. Касания. Я чувствовал, как нарастает гнев, стыд, вина. Всё вперемешку. Она... она выворачивает меня наизнанку. Всё, что во мне хрупкое — она ломает. А всё, что тёмное — вытаскивает наружу.

Я закрыл глаза. Нужно выбросить это. Нужно выбросить её. К чёрту Джесс. Она ломает меня. Мне нужно забыться. Расслабиться. Найти кого-то на вечер. Кого угодно, лишь бы не думать.

И в этой агонии мыслей я не заметил, как уснул. Прямо в кресле.

Проснулся я от лёгкого прикосновения к щеке. Будто кто-то пробрался сквозь стены моего сна.

— Что ты творишь? — пробормотал я, едва открыв глаза и отстраняясь от её руки. Ненавижу, когда она делает это.

— Бужу тебя, — ответила Джесс. Её голос был тёплым, почти весёлым. Но с этой странной ноткой... как будто она что-то знает, чего не знаю я.

Я медленно поднял взгляд... и замер. Она стояла прямо передо мной. И то, что было на ней...

Она стояла в одном лишь нижнем белье. Шёлковое, тёмное, кружевное. Слишком откровенное, слишком вызывающее. И чертовски неподходящее для этой ситуации.

— Ты с ума сошла, в таком виде передо мной стоять?! — вырвалось у меня, голос дрогнул от смеси злости и растерянности.

Она, словно подливая масла в огонь, улыбнулась ещё шире. Губы изогнулись в наглой, почти театральной усмешке:

— А что, тебе не нравится моё бельё? — сказала она с этой своей раздражающе пошлой интонацией, словно нарочно провоцируя.

Я стиснул зубы. Холод пробежал по спине.

— Как минимум — ты моя сестра. Это ненормально. Просто... прекрати.

— Ненормально — хотеть свою младшую сестрёнку, — выдохнула она спокойно, будто обсуждала погоду. И улыбнулась. Такая уверенность в голосе, будто она знала, что творится у меня в голове. Это было невыносимо.

— Да пошла ты! — я резко поднялся, стул заскрипел подо мной. — Как ты вообще сюда попала?! Я точно закрывал дверь!

— Какой грубиян. Просто забыл запереть, — пожала она плечами, словно извиняя меня за это. — Я пошла тебя искать по дому. Ты вечно прячешься.

— Нахрена я тебе нужен? Не можешь просто... оставить меня в покое, а?! — ярость кипела во мне, но за ней скрывался страх. Страх от того, как легко она пробивала мои защитные стены.

Она кивнула, при этом мило хмыкнув:

— Захотела поиграть. И тебе, между прочим, не стоит быть таким злым со своей любимой сестричкой.

— Во что ты вообще собралась играть?! — я выдохнул, ошеломлённый. Эта ситуация была полной чушью, но при этом казалась пугающе реальной.

Она подошла ближе, так что я невольно отступил на шаг. От неё пахло чем-то сладким — ваниль, может быть, или карамель.

— У тебя в комнате крутой комп, да ещё и два джойстика на столе. Хотела устроить батл. Что ты себе вообще напридумывал? — поддразнила она, прищурив глаза.

Моё воображение уже давно выбивалось из-под контроля. Я опустил взгляд — чёрт, сквозь кружевной лифчик видно больше, чем я хотел бы видеть. Больше, чем должен. Это было неправильно.

— Ты меня не обыграешь, — отрезал я, цепляясь за первое, что пришло в голову. — Что ты делала в моей комнате?

— Искала тебя, говорю, — ответила она почти искренне. — Сначала хотела в зале поиграть, но у тебя в комнате всё круче. Подумала, почему бы и не там?

Я провёл рукой по лицу. Бред. Просто какой-то трешовый бред.

— Понятно, — сказал я, пытаясь вернуть себе самообладание. Тело подчинялось плохо, пульс был слишком быстрым.

— Поиграем? — снова, мягко, как будто ничего не произошло.

— Нет. И в мою комнату больше не заходи. Никогда, — процедил я сквозь зубы. Лучше грубо, чем снова впасть в этот бред.

Она протянула руку, словно хотела коснуться моего лица — жест, полный наигранной нежности. Но я не позволю. В одно движение перехватываю её за запястье.

— Не трогай меня! — прорычал я, голос сорвался на злобное шипение. — Я уже устал повторять.

Её запястье в моей руке — тонкое, хрупкое. Я чувствую пульс под пальцами, слишком живой, слишком близкий.

— Ладно, Мистер Грубость, — фыркнула она, не пытаясь вырваться. Улыбнулась. Как будто ей всё это в удовольствие. — Давай поиграем, и я отстану от тебя. Обещаю.

Она посмотрела мне прямо в глаза — и это был ни вызов, ни насмешка, а что-то почти... человечное. Проникновенное. Просьба. И я почувствовал, как сдаюсь. Глупо. Опять.

— Недолго только, — буркнул я, уголки губ непроизвольно дрогнули. — Не думай, что мне этого хочется.

— Спасибо! — вспыхнула она, как лампочка в темноте. — Мне тут так скучно. Этот дом словно музей... только без людей.

И прежде чем я успел что-либо сделать, она резко прижалась ко мне, обняв так крепко, будто нашла спасение. Я вздрогнул. От неожиданности. От жара её тела. От безумия в своей голове. Сердце ударило в груди гулко, резко, в животе всё сжалось — я чуть не сорвался прямо там. Резко оттолкнул её.

— Не прикасайся ко мне! — рявкнул я и почти вылетел в коридор, будто воздух в комнате стал ядовитым.

Трижды проверил дверь, захлопывая её с лязгом, будто пытался запечатать чёртову лавину. Проверил замок, щёлкнул, щёлкнул снова. Убедился. И пошёл в свою комнату, а она — чёрт бы её побрал — пошла за мной. По дому. В одном нижнем белье.

Я не оборачивался, но знал — она там. Сзади. Ноги босые, шаги мягкие. Мысли путаются. Она как наваждение. Не человек. Искушение, вшитое в ДНК. Сумасшествие.

В своей комнате я включил компьютер, выдохнул, схватил один из джойстиков и плюхнулся на кровать, откинувшись к изголовью. Пытался отвлечься, забыться, но — ха — это было невозможно.

Джесс, как ни в чём не бывало, улеглась на живот у самого экрана. Лицом — к монитору. А ко мне — своей задницей. Той самой, которую я уже ненавидел за то, насколько она совершенная. И, чёрт побери, расположилась она так, что если бы я просто протянул руку — мог бы с лёгкостью схватить её за правую ягодицу.

Бельё на ней было... ничтожная иллюзия прикрытия. Оно не скрывало. Прожигало глаза. И мозг. И всё между. Я сжал джойстик, как будто он мог заземлить мой разум.

— Ну что, поиграем? — спросила она, словно всё нормально, словно не происходит ничего из ряда вон.

«Поиграем, поиграем», — подумал я с нервной усмешкой, — «если я не сойду с ума до конца раунда.»