ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Стараясь не смотреть на обнаженное мужское тело (которое Настя видела впервые в жизни), девушка сосредоточила свое внимание на лице Кассандра.
Его глаза по-прежнему были сомкнуты, а длинные, густые ресницы подрагивали, вызывая этим прилив трепета у Насти. Нет, то не было проявлением влюбленности. Но это было чувство сострадания, присущее каждой благородной, здоровой душе. Сейчас девушка позабыла о тех разногласиях, что прежде имелись между ней и Кассандром. Ни обида, ни уязвленное чувство собственного достоинства, не заявляли о себе.
Зато сострадание - благородное, чистое, свидетельствовавшее о сердце девушки, которое не успело очерстветь, прожигало грудь Насти насквозь. Она, прижав ладонь к сердцу, сделала еще несколько шагов к Кассандру, и обнаружила, что ег
