Как же тяжело было его отпускать, труднее, чем в прошлые разы, настолько невыносимо, что мне казалось, я отрываю от себя кусок плоти и мяса. Я держала в руках котомку с провизией и перевязь, глядя, как Морган одевается, и чувствуя, что мне хочется броситься ему на шею и умолять, чтобы он не уходил. Как и всегда. Внутри появлялась пустота, сосущая воронка, которая втягивала в себя радость жизни и все светлое, что было во мне. И страх… легкий и в тоже время неприятно липкий и колючий, как наждачная бумага. Никогда раньше не плакала, а сейчас старалась проглотить слезы и не могла, они сами наворачивались на глаза, и все разрывалось от тоски. Морган заметил и, не застегнув рубашку до конца, шагнул ко мне, взял за руки и привлек к себе.
– Ты что? Не надо. Я ведь еще даже не ушел.
– Ты не
