Камилла подскочила со своего места, нервно улыбнувшись брату, сидевшему на холодном полу возле импровизированного камина, представляющего собой самую обычную нишу в стене с костром, больше громко потрескивавшим, чем согревавшим. Она подошла к своему телефону, лежавшему на низеньком столе возле Сэма и, протянув изящную тонкую руку, схватила его. К слову, чем дальше, тем больше руки теряли изящность, щёки впадали от голода, в горле першило, а дёсны постоянно пекло. Камилла уже почти забыла, что бывает по-другому. Что когда-то она могла питаться в любое время дня и ночи. Когда-то, когда в их доме были в избытке и кровь, и человеческая еда. Но сейчас у них даже не было своего дома, и было кощунством жаловаться на что бы то ни было в то время, как сотни других семей погибли, обратившись к нейтр
