Маленький пунктик [18+]

Глава 2

Первый день учёбы... Почему-то он всегда приносит с собой не только волнение, но и ощущение начала чего-то нового, важного. Как будто ты стоишь на краю чего-то огромного — и только от тебя зависит, упадёшь ты вниз или полетишь вверх. Это ощущение теплом разливается по моему телу, не могу не ликовать сейчас.

Я стою перед открытым шкафом, будто перед жюри на показе мод. Перебирала вешалки, прикидывала, как одежда будет смотреться на фоне осеннего солнца, и не могла решить, что надеть. Улицы всё ещё хранили летнее тепло, солнечные лучи мягко касались кожи. Комната тонула в приглушённом свете. Мэрилин спала, свернувшись калачиком, тихо посапывая. Она вернулась под утро — неуверенная походка, размазанный макияж, в голосе пустота. Я молча помогла ей раздеться, вытерла с лица следы ночной жизни. Такая она часто — порывистая, уставшая от самой себя. Надеюсь, хоть немного она почувствует, что не одна в этой жизни.

Я натянула тёмно-синюю джинсовую юбку, которая доходит почти до моих коленей, а потом уставилась на свой личный радуго-зоопарк — футболки, топы, майки. Примерно через пять минут я выбрала фиолетовую футболку с пандой. Знаю, выгляжу по-детски — но в этом моя броня. Это то, что защищает от серости, от чужих ожиданий. У каждого свои правила, у меня — свои. Я привыкла всю жизнь жить и обороняться от всех.

Волосы собрала в высокий хвост, чтобы не мешали. Густые, длинные — иногда бесят, особенно когда путаются в ухе или цепляются за рюкзак. Но всё равно люблю их. Это часть мамы, которую я ношу на себе. Макияж делать не стала — только блеск на губы. Я не про внешнюю показуху. Мне ближе быть собой.

На цыпочках вышла из комнаты, рюкзак, перекинув через плечо. Воздух снаружи бодрил, пах листьями и кофе из соседнего кафе. Всё вокруг будто дышало предвкушением — сегодня начнётся новая жизнь.

И тут из-за угла буквально влетела в меня Ада. Как всегда — громкая, резкая, непрошеная. Она схватила меня под руку, как будто боялась, что убегу. А я вполне могла испугаться её и убежать подальше от подруги.

— Кристал, ты, как обычно, выглядишь как грёбаный ребёнок, — сказала она, скользнув по мне снисходительно-презрительным взглядом. И почему обе мои подруги говорят мне одно и то же каждый день?

— Ада, не начинай, — ответила я, отстраняясь. — Мне комфортно. Я не обязана никому нравиться.

— Ты выглядишь, как будто сбежала с утренника, — не унималась она. — У всех уже курсы, стажировки, взрослые отношения, а ты с этой пандой на груди. Смешно. – Слышать это тоже смешно сейчас

— Я не обязана жить по твоему сценарию, — резко сказала я, стараясь не повышать голос, но внутри всё сжалось. — Если ты настолько взрослый человек — веди себя как взрослый, а не как школьная хейтерша.

Она, молча, фыркнула, но всё равно не отпустила меня и потащила за собой. Я шла рядом, но с каждым шагом ощущала, как между нами растёт невидимая стена. Было обидно. Когда-то мы были ближе.

— Куда ты так несёшься? — спросила я, злясь уже не только на неё, но и на себя за то, что позволила себя втянуть в это, я просто хочу, наконец, спокойно попасть на пары, а не идти с ней непонятно куда даже.

— До пары две минуты. Ты не хочешь снова влететь в аудиторию, когда все уже сели, как в том году, да? — в её голосе звучала странная смесь заботы и укора, я даже не знала, стоит ли мне что-то отвечать на это всё.

Ада единственный человек, который поддерживал меня в прошлом. Она всегда была рядом, даже когда я связалась с опасным парнем, и практически каждый день был для меня кошмаром. Она всегда была рядом, но сейчас Ада стала сильней и уверенней чем мы были раньше. Поэтому я так сильно и люблю её. Потому что, за маской детского образа я прячу боль, а она такая, какая есть.

Мы дошли молча. Атмосфера университета окутывала всё вокруг особым шумом — гул голосов, скрип обуви по кафелю, запах свежей типографской бумаги и кофе. Первокурсники метались с картами в руках, преподаватели смотрели строго, будто сканировали взглядом. Всё дышало важностью и взрослением.

В аудитории я заняла место у окна. Свет скользнул по парте, и в этот момент я вдруг ощутила странное спокойствие. Пусть хоть весь мир будет против, но я здесь. Я добилась этого. И я справлюсь со всем этим.

Открыла тетрадь. Взяла ручку. Лектор начал говорить, и я стала записывать, стараясь уловить каждое слово. Учёба — мой шанс. Мой выбор. Моя дорога. Отец вложил в это всё. Я не подведу. Всё остальное подождёт. И люди, и ссоры, и чужие мнения. Сейчас — я и знание. А всё остальное потом, включая отношения.

После пар мы с Адой, зашли в маленькое уютное кафе неподалёку от университета. Внутри витал аромат свежеобжаренного кофе и ванили, перемешанный с лёгким гулом голосов и стуком чашек. Интерьер был простой, но тёплый — деревянные столики, мягкий свет, и пледы, небрежно накинутые на спинки стульев. Я сразу достала телефон и набрала номер папы, пока Ада у стойки спорила с баристой о том, какое латте вкуснее — с соевым или обычным молоком. Честно говоря, я не замечала особой разницы, но для неё это был выбор, достойный олимпийского комитета. Она постоянно так поступает, а меня это каждый раз жутко нервирует.

— Да, папуль, — сказала я с привычной нежностью, как только он взял трубку, сама с себя удивилась

— Привет, Кристал, — ответил он тем же ровным, холодным тоном. Я уже привыкла. Он всегда был таким. Даже со мной. Но каждый раз в глубине души теплилась глупая надежда, что он хоть немного растает.

— Как твои дела? — спросила я, пытаясь говорить непринуждённо, хотя внутри всё сжалось от его отстранённости. Глаза автоматически скользили по посетителям — кто-то смеялся, кто-то что-то печатал в ноутбуке, а я пыталась уловить хоть крошку тепла в голосе отца, не таким я бы хотела его видеть сейчас

— У меня всё неплохо. Как прошёл первый учебный день? — ровно, без эмоций. Я чувствовала себя школьницей на проверке, но таким он стал из-за нашего с ним прошлого из-за этого я не могу с ним говорить

— Было интересно… Я узнала много нового, — выдохнула я, стараясь звучать бодро, но даже для самой себя прозвучала фальшиво. Потому что, я знаю, у него нет сейчас времени на меня и тем более на мои занятия

— Ладно, у меня лекция сейчас. Перезвоню вечером, — оборвал он и отключился, не дав мне времени даже попрощаться, как обычно, он постоянно так со мной поступает, будто я пустое место для него.

Я на секунду застыла, глядя на чёрный экран. Ещё один диалог с отцом, как глоток воды из ледяного ручья — освежает, но потом ноют зубы. Когда-то он был тёплым, настоящим. После того, что с ним случилось — будто весь стал стеклянным. И я ничем не могу ему помочь. Это самое горькое. Зато я осталась собой.

— Кристал, скажи, какой кофе лучше взять? — вывела меня из мыслей Ада, с кружкой в руке и слегка растерянным лицом, я не могла поверить своим глазам и ушам, она до сих пор выбирает чёртово кофе, блядь!

— Ада, твою мать… — устало выдохнула я. — Ты издеваешься? Мне это реально уже надоело, я устала.

Я подошла к кассе и, не дожидаясь очередного раунда её размышлений, сказала:

— Латте на соевом, чёрный большой и два малиновых чизкейка. – Пришлось сделать выбор за неё.

Мы расплатились и заняли столик у окна. Я поставила поднос и села, всё ещё раздражённая из-за неё.

— Кристал, я не ем сладкое, — сказала Ада, надув губы, я это и так прекрасно знаю, но я устала уже.

— Ну, теперь ешь. Три часа выбирала кофе — заслужила чизкейк, — бросила я, не скрывая сарказма. Мне хотелось тишины. Или хотя бы смысла в её словах. Но этого я точно не смогу от неё дождаться.

— Ну чего ты, — потянулась она к кружке. — Ты же меня знаешь. Кстати, как пары прошли?

Вопрос прозвучал на автомате. Как будто ей это было не важно, но вежливость требовала — спроси.

— Напряжно. Люди с пустыми глазами, которым плевать друг на друга. Преподы, которые отчитывают лекции без души, потому что им платят. Но… было одно "но". Английская литература. Господи, Ада, я прямо почувствовала, как внутри что-то щёлкнуло. Это было… живо. Настояще. – Не зря я пошла именно сюда

— Молодец, — пробормотала она рассеянно, и тут её взгляд замер. Она смотрела поверх моей головы, в точку, словно в ней вдруг открылся портал.

Я даже не успела обернуться, чтобы понять, кого она увидела — потому что по её лицу было ясно: за моей спиной стоял кто-то, кто мгновенно стёр её раздражение и равнодушие. Кто-то, кого Ада не ожидала увидеть. Или — наоборот, ждала слишком долго. У меня не было никаких сомнений, я точно знала кто там.

И внутри меня зашевелилось предчувствие, будто в воздухе стало гуще. Что-то менялось. Быстро, резко. И необратимо. Я не могу сказать, что именно изменилось, но весь мир вокруг нас будто застыл в предвкушении.

Я проследила за взглядом Ады — и всё сразу стало ясно. Он. Белобрысый, высокий, с холодными, будто просвечивающими насквозь, глазами цвета утреннего льда. Его лицо будто вырезано из мрамора — чёткие скулы, прямой нос, напряжённая линия губ. Он вошёл в кафе медленно, как будто знал, что за ним следят, и мельком, скользнув по нам взглядом, прошёл к кассе. Его глаза задержались на мне на секунду дольше, чем на остальных. Не знаю, почувствовала ли это Ада, но меня пробрало до мурашек. Как будто он что-то знал. Что-то обо мне. Это неловкое чувство, заставило меня сжаться ещё сильнее, не могу выдерживать его взгляд на себе.

Он не сказал ни слова, только забрал кофе и вышел, у меня такое ощущение будто последние два дня мы специально натыкаемся друг на друга, куда иду я, там появляется и он. Лёгкий ветерок сквозняка, словно след от его присутствия, коснулся моего лица, и в ту же секунду Ада выдохнула:

— Боже, какой он горячий… Жаль, что до меня он так и не добрался, — голос её был мечтательно-грустным. Она сделала глоток кофе, не отрывая глаз от двери, за которой он исчез.

— Господи, что в нём такого особенного? — пробормотала я, ковыряя вилкой чизкейк. Вопрос был скорее себе, чем ей, и уж точно риторический. Он такой же обычный, как и все студенты вокруг него в кафе.

— Что? Ты вообще видела его глаза? Волосы? А его тело? — Ада практически подалась вперёд, загоревшись. — Он шикарный! Такой… таинственный. Как будто носит с собой целую тень прошлого. Или тайну. Я бы умерла, лишь бы узнать его поближе. А уж тем более, я мечтаю оказаться в его постели.

Я хмыкнула. Да, он был... притягательный. Но не в смысле внешности. В нём было что-то хищное. Слишком холодное. Слишком осознанное. Он двигался, как человек, уверенный в себе до предела — и знающий, что большинство людей отступит перед его взглядом. Может, в этом и был секрет его популярности? Злобный взгляд и аура загадки? Он недоступен для многих, мало делает, мало говорит, в этом его загадочность.

В общежитие я вернулась на автопилоте. Мэрилин уже проснулась и, уютно устроившись на кровати, листала онлайн-магазины на ноутбуке. Её лицо светилось от предвкушения — ещё бы, новая неделя, значит, новые покупки. Шкаф уже трещал по швам, но её это нисколько не смущало. Она каждую неделю покупает себе кучу разных вульгарных вещей, и практически не носит их.

Я рухнула на кровать, как подкошенная. Тело ныло, голова гудела. Ничего не хотелось, даже думать. Но Мэрилин уже летела ко мне с выражением миссии на лице. Что на этот раз задумала моя чудесная подруга?

— Мэри, отвали, пожалуйста. Я устала, — прошептала я, спрятав лицо в подушку, не хочу говорить с ней

— Завтра вечеринка у Тайлера. Ты идёшь, — безапелляционно заявила она, будто я только что подписала контракт кровью, она не захотела спросить у меня, хочу ли я туда пойти, тем более неделя только началась

— Завтра учеба. Это раз. Послезавтра тоже. Это два. И я ненавижу вечеринки — это три. Думаю, достаточно, — выдохнула я, не открывая глаз, мне больше не хочется возвращаться в дом ужасов где я была

— У его брата день рождения. Тусовка обещает быть на уровне, — проговорила она, падая на кровать рядом со мной, у меня нет варианта кроме как согласиться, иначе она меня силой туда потащит, ненавижу это

— Мэри, я пойду… если ты отстанешь, — пробормотала я, выталкивая себя из кровати и направляясь в душ. Чудом не упала. Хотелось провалиться сквозь пол, только бы она больше не доставала меня этим

— Вот и договорились. Завтра после пары заскочим за новым платьем, — весело сказала Мэри.

Душ немного оживил, но ненадолго. Я вернулась, упала обратно в кровать и уже не вставала. В голове шумело, но где-то в глубине уже затаилось чувство: что-то меняется. Очень скоро. И, возможно, этот белобрысый призрак с ледяными глазами будет иметь к этому прямое отношение.