Я не отпускала ее от себя…мою девочку. Мою маленькую. Мою нежную девочку, которая так настрадалась за эти годы. Я не могла на нее насмотреться, надышаться ею. Конечно, я боялась ее напугать своей чрезмерной любовью. Для нее я была чужой женщиной, которая, словно умалишенная, завыла, едва увидела ее, и, упав на колени, целовала ее маленькие пальчики. А она дрожала и смотрела на меня моими же зелеными глазами, широко распахнутыми и перепуганными.
Первое, что я сделала, - это схватила ее за руку и задрала манжет кофточки наверх. Там, где большой пальчик, виднелось красное родимое пятнышко. И больше не нужно доказательств, не нужно каких-то слов, ничего не нужно, только адская щемящая боль в душе и дикая радость, от которой больно дышать. И я лихорадочно гладила ее черные волосы, как у Саши,
