Я открыл дверь в комнату и поморщился от запаха, которым, кажется, пропитались даже стены белой спальни. Запах отчаяния и безысходности.
Викки лежала на кровати. Настолько ослабленная, что, казалось, будто она спит. Её дыхание было еле уловимым. Сердце билось. Но медленно. Как же медленно оно стучало. Где–то внутри что–то сжалось при взгляде на маленькую бледную фигурку. Когда–то я мог разодрать каждого, кто посмел бы ее обидеть…Ложь. Не когда–то. Я и сейчас готов у***ь за нее. Она моя. Казнить имею право только я, и никто другой не смеет ни прикасаться, ни даже смотреть.
Подошёл к кровати и опустился на корточки возле Викки. Её лицо побледнело и осунулось. Глаза закрыты, и под глазами появились синяки. По моему приказу её не кормили уже двое суток. А для слабой женщины, которая итак г
