Это была война. Самая настоящая война, состоявшая из бесконечного числа битв, из тысячи смертей, сотен тысяч смертей, из ненависти и жестокости. Каждый раз, когда он заходил в эту комнату, ставшую моей тюрьмой, мы оба знали, что начинался очередной раунд нашей персональной войны, в которой он должен был сломать меня, раскрошить на куски, а я не могла позволить ему это. Смеялась окровавленными губами, сопротивляясь каждый раз и этим доводя его до исступлённой ярости…хотя иногда мне казалось, что злился он не на меня, а на себя. За то, что продолжает приходить ко мне. Не понимая, зачем делает это. Почему не решит всё и сразу.
И я тоже не понимала. Иногда спрашивала его, а в ответ – злой взгляд исподлобья и верхняя губа подрагивает, будто, если бы мог – разорвал бы на месте, но что-то ему н
