Миллион евро за мою душу

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5 

Встаю с кровати, потягиваясь. Ощущения довольно странные. Такое чувство, будто мне кто-то в кровь плеснул заряд бодрости, уверенности в себе и хорошего настроения. Хочется улыбаться и обнять весь мир. Ну и покушать тоже не помешало бы...

Первым делом иду в душ, по пути бросаю взгляд на полуоткрытый раздвижной шкаф. Подхожу к нему и вижу свою одежду. Плащ, висящий на плечиках, юбка с блузкой. Нижнее белье скромно лежит на полочке, туфли стоят на нижней полке. Все чистое, пахнет свежестью. Даже туфли, ага. А еще рядом ютятся тапочки. Белые, такие, по типу таких в гостиницах выдают.

Интересно, кто и когда успел разложить всю эту одежду по полочкам? Неужели этот самый дворецкий?

Хочется вызывать в себе злость и возмущение, ведь этот человек, или не совсем человек, получается входит в вроде бы «мою» комнату, и тут хозяйничает, пока я сплю. Но... раздражение никак не вызывается.

В итоге, махнув рукой, все же иду в ванную комнату. Я вроде бы сексом с двумя мужчинам одновременно занималась, наверное, какие-то следы остались.

И тут я резко замираю на входе.

Черт! А они предохранялись вообще?

Или, я не могу от пришельца забеременеть?

Надо будет этот момент все же уточнить.

И опять себя ловлю на очень странных эмоциях. По идее, я должна была засмущаться и покраснеть от того, что случилось сегодня утром. У меня вообще-то секс был всего с одним мужчиной. А тут сразу с двумя... и не совсем по моей воли, а я так спокойно размышляю о предохранении?

Это вообще я, или не я?

Встав под душ, начинаю осматривать своё тело. Никаких следов нет, от слова совсем. Осторожно трогаю себя внизу. Даже попу. Щеки начинают немного пылать. Ага, значит, это все-таки я. Фрагментами я помню, чем мы с пришельцами занимались. И по идее, у меня все должно сейчас, как минимум болеть. Но... что странно, ничего не болит, и вообще, такое ощущение, что мне все приснилось. И сами детали секса от меня почему-то ускользают.

Выйдя из душа, еще раз, более детально рассматриваю своё тело.

Никаких следов.

Вообще.

Может это и правда был сон, или... навеянный магом «сон»?

Может сексом я с ними обоими занималась только в своем воображении, а они в этот момент просто питались моей энергией?

Надев халат, найденный опять же в ванной, стою и задумчиво сушу свои непослушные кудри. Их если нормально не уложить, то потом на голове будет настоящий взрыв.

А еще в очередной раз удивляюсь своему настроению. Я думала, что буду страдать, переживать, себя жалеть. Все же пришельцы меня, не физически, а морально изнасиловали. Но... ничего не чувствую. Даже капли злости или жалости к себе. А то, что вспоминается, даже те крохи и фрагменты, наоборот... заставляет что-то трепетать в низу живота, и улыбаться.

Закончив с волосами, уже очень сильно проголодавшись, выхожу из ванной, и иду одеваться.

Ходить в халате по дому больше точно не намерена.

Старых своих колготок не нашла, вместо них увидела новую упаковку, аккуратно лежащую на полочке рядом с бельем.

А еще я нашла свою дамскую сумочку. Проверив её, поняла, что не хватает, только документов. Зато косметика и гигиенические средства, которые я всегда с собой на всякий пожарный случай таскала на работу на месте. Как и кошелек с карточкой и мелочевкой. И даже сотовый.

Проверяю время и дату, как и ожидала - сегодня суббота и время два часа дня.

А ощущение такое словно уже неделя прошла, а не несколько часов, с того момента, как я повстречала пришельцев.

Мне бы опять закручиниться, и пожалеть себя, но... вызвать даже искусственно такие чувства не получается. Скорее наоборот, хочется петь и танцевать, а еще обнять весь мир.

Опять замираю возле зеркальных створок шкафа, рассматривая свои блестящие глаза, и исчезнувшие круги из-под глаз. Может я сошла с ума? Ну мало ли, люди же по-разному реагируют на стресс, кто-то плачет и рвет на себе волосы, кто-то замыкается в себе. А я вот так... радуюсь, непонятно чему....

Но даже эти мысли почему-то никак не повлияли на мое самочувствие.

Плащ одевать пока не стала. Еще не известно, выпустят ли меня из дома.

Открываю дверь, а под дверью меня караулит дворецкий. И стоит на вытяжку, с идеально прямой спиной. Будто знал, что я сейчас выйду.

Подслушивал что ли? Или может в комнате камеры?

Автоматически оборачиваюсь и начинаю осматривать потолок, но никаких камер не наблюдаю. Скрытые? 

- Вы что-то хотели, госпожа? - слышу голос Гойя, и почему-то мне кажется, что слово «госпожа» он произнес с сарказмом.

Вот бы мне опять разозлиться, но вместо этого, улыбнувшись во все свои тридцать два, я бодро отвечаю:

- Я хотела бы пообедать, а затем съездить на работу, написать заявление об увольнении, ну и заглянуть домой, чтобы взять кое-какие вещи. И да, хотелось бы получить на руки свой контракт. В комнате я его не заметила.

Взгляд дворецкого на мгновение становится удивленным, а лицо почему-то так вообще вытягивается. Но он тут же берет себя в руки, и глядя сквозь меня начинает отвечать с конца:

- Ваш контракт лежит в секретере, секретер можно найти в шкафу, он выдвигается из стены. Заявление писать не нужно, вас уже уволили, сегодня утром. Документы на руках у господина Крида. Машину я попрошу подать, как только вы пообедаете. Господин Орант, просил проследить, чтобы вы всё съели.

- Отлично, - продолжаю улыбаться, - тогда сначала обед.

Мне показалось, или у дворецкого дернулся глаз? Интересно, а какой реакции он от меня ожидал?

Обед мне накрыли в столовой. Кто накрывал, я к, сожалению не видела. Почему, к сожалению, потому что, все было очень вкусно, а поблагодарить я никого не смогла.

Я и забыла, когда последний раз так вкусно ела. Наверное, когда мама была жива, и часто водила меня в разные рестораны, или заказывала из них еду прямо на дом. Сама я готовить толком и не научилась. После исчезновения мамы, мы всей семьей питались в основном полуфабрикатами.

Хотела даже добавки попросить, но глядя на постную мину Гойя, что стоял у меня за спиной все время обеда, и пытался взглядом пробуравить мне спину, решила, что пора завязывать, а то еще растолстею. Да и менуса стало немного жаль. У него спина не болит, интересно... Или пришельцы боль не чувствуют?

Быстро вернулась в комнату, накинула свой плащ, и пошла на выход.

Машину мне подали... в общем подали, да. Кажется, эта марка называется «Роллс-ройс»?

Я зависла на несколько минут разглядывая это чудо техники. А заодно и пейзаж, вокруг. Ну и сам фасад дома, в котором мне предстоит прожить пять лет.

Красота. Двухэтажная красота, с довольно приличной огороженной территорией вокруг.

Дольше разглядывать всю эту красоту мне не дал мелкий противный дождик, и сильный порыв ветра.

Гойя поехал со мной.

Видимо его приставили ко мне нянькой....

Поездка в «Роллс-ройсе» значительно отличается от поездки на маршрутке. Я в своей жизни никогда так не блаженствовала. Мягкий запах кожаных сидений, легкая ненавязчивая музыка. Ощущение такое, словно мы не ехали, а плыли.

До моего дома, где я снимала несколько лет комнатушку в коммуналке, доехали слишком быстро. Хотелось еще немного поблаженствовать.

Выхожу из машины, с помощью дворецкого, который открывает мне дверь и подает руку. На пару мгновений почувствовала себя уважаемой госпожой. Правда взгляд пришельца, тут же спустил на землю.

Родная коммуналка встретила меня удивленными взглядами соседей. Они все были дома, выходной все-таки, и все вышли из своих комнат, разглядывая меня, так, будто я восстала из мертвых.

Только Анна Ильинична – хозяйка квартиры, не вышла. Единственное, что беспокоило эту старушку, так это вовремя оплаченные счета за квартиру. А так как я обычно платила за полгода вперед (меньше она и не брала), значит моя персона её мало интересовала.

Вперед вышел Паша – таксист. И отец семейства из второй комнаты.

- Женька? Вернулась что ль? Мы думали, тебя пришельцы того, - и он, смешно высунув язык, проводит ребром ладони по шее.

- Да нет, я еще пока жива, - усмехнувшись, иду в свою комнату, и тут же замираю на её пороге.

Дверь не закрыта на замок. Осторожно толкаю её ладонью, и вижу, что меня обокрали. Вынесли все под чистую. Шкаф сияет девственной пустотой, как и тумбочка с кроватью. Даже книги и те с полки забрали. Не говоря уж о ноутбуке.

- Так это, - слышу позади голос Людки, Пашиной жены. – Мы же думали ты того, - она тоже проводит ребром ладони по шее, - ну и Васька твои вещи себе забрал.

- Что все? Даже одежду? – обернувшись смотрю на озадаченных, и немного смущенных соседей. 

- Не, мы одежду то твою с Катькой разделили, думали отдать кому, - Людка чешет нос, и косится на вторую соседку, которая уже юркнула в свою комнату. – Но мы сейчас все вернем. Она нам все равно малая. Ты же тощая.

И недовольно фыркнув Людка тоже идет к себе в комнату.

- А остальные вещи, значит Вася, - угрюмо констатирую не самый веселый факт.

- Он гаденыш, - недовольно кивает Костя – Катин муж.

Одежду мне женщины вернули всю, хоть и с большой неохотой. А вот идти к Васе за вещами бесполезно. Мало того, что ничего не вернет, так еще и опять попытается напасть.

Драться мне с ним не особо хочется.

Хорошее настроение покатилось вниз.

- Жальче всего ноутбук, - почему-то решаю озвучить свои мысли соседям вслух, - лампу, и мягкий плед, в который я заворачивалась вечерами, чтобы согреться, и читала какую-нибудь книгу. Ноутбук хоть и был старенький, но там я хранила много семейных фото. А лампа принадлежала отцу. Он её сам смастерил. Было у отца странное хобби. Он любил создавать какие-нибудь необычные бытовые предметы из железа. Последние годы этим и зарабатывал на жизнь. И неплохо получал. Заказы ему стали приходить даже из-за границы. Он и в выставке поучаствовать успел. Там его и заметили иностранные заказчики. Если бы не болезнь... Все было бы хорошо.

- Ага, - кивает сосед, и добавляет, выудив из моего короткого «спича» лишь важную для себя информацию, - ноутбук я бы и себе забрал с удовольствием, он у тебя неплохой был.

Покачав головой, забираю из рук женщин одежду, и сложив её в обычные пакеты (сумки Васька тоже умыкнул), выхожу из квартиры и тут же натыкаюсь на Гойя, а рядом с ним с опущенной головой очень бледного Ваську.

- Я это, слышь, - заикаясь, произносит сосед, и трясущимися руками, вытирает пот со лба, - сейчас вещи к машине вынесу, ты проверь, все ли нормально.

- Ага, - ошалело смотрю на мужчину, быстро пробежавшего мимо меня в свою комнату.

- Идемте госпожа, подождем этого индивида внизу, - говорит мне Гойя, и забрав пакеты из моих рук, идет к лифту.

- Спасибо, - говорю я совершенно искренне, и уже смотря на пришельца совершенно другим взглядом, когда он загрузил все мои вещи в машину, и теперь стоит, открыв дверь, для меня.

- Не за что, - коротко отвечает мужчина, продолжая смотреть сквозь меня.

- Есть за что, мне были дороги эти вещи, - решаю пояснить я, и сажусь в машину, понимая, что этот пришелец, не такой и бессердечный, каким хотел показаться изначально.

До моего нового дома (или все же тюрьмы?), мы доезжаем слишком быстро. Я же все это время размышляю над прошедшим днем. Утренняя эйфория уже давно спала. А настроение потихонечку снижается. И такое ощущение, что чем больше проходит времени, тем хуже мне становится.

Даже уже местные красоты не впечатляют. Хотя и посмотреть есть на что. Оказывается, пришельцы живут в каком-то особом элитном районе города, о котором я даже не подозревала, хоть в северной столице живу уже десять лет. Правда за эти десять лет, я город особо и не изучала. Все некогда было. Сначала была учеба, а потом сразу же работа.

А теперь от нечего делать смотрю в окно. Но район вообще не узнаю. И это очень странно.

Здесь как-то слишком... не по «нашему», не по-русски, что ли?

Людей правда не видно, из-за плохой погоды, только несколько шикарных черных машин встретилось нам по пути. В марках я все равно ничего не понимаю, но вид у автомобилей был очень дорогой.

Достаю из сумки телефон, и пытаюсь определить по карте, где мы вообще находимся. Но, толи у меня сломался «GPS», толи.... мы находимся совсем не Питере, а судя по карте вообще в Германии, не далеко от Гамбурга.

Эээ, это как так?

Наверняка телефон сломался, и надо новый покупать. Не могли мы до Германии добраться за такой короткий срок. Прошло всего пятнадцать минут.

Выходя из машины, пытаюсь взять что-то из вещей, но Гойя тут же забирает из моих рук пакеты.

- Можете идти в дом, я все принесу вам в комнату, - сухим тоном голоса говорит мужчина, продолжая смотреть как обычно куда-то сквозь меня.

Вот как у него это получается? Я бы не прочь попросить парочку мастер классов.

- Хорошо, - пожав плечами быстро иду в дом.

Мелко-моросящий дождь, с холодными порывами еще и подгоняет.

Удивительно и как в таких условиях трава, и красиво подстриженные кустарники в виде квадратных толстых столбов до сих пор не пожелтели? Может это какой-то особый вид растений? Ну ладно трава, я слышала, что бывают искусственные лужайки. Но кустарники? Тоже что ли искусственные?

Вопросов много, но задавать их мне, пока некому. Да и сомневаюсь я, что уместно такие вопросы кому-то тут задавать. Восторженная дурочка во мне, задающая вопросы каждому встречному, скончалась еще в университете, когда над каждым моим вопросом смеялись и с издевательскими ухмылками на лице назвали «провинциалочкой».

Гойя и правда приносит в комнату все мои вещи. И впервые я вижу еще одного обитателя этого дома. Но на этот раз я понимаю, что это человек.

Правда он очень старый. На вид так вообще лет восемьдесят, если не больше. Он еле-еле, беспрестанно кряхтя и морщась заносит вещи в комнату. На меня не смотрит, даже не здоровается. Голова, как и плечи опущена вниз.

Я с недоумением смотрю на эту картину.

Зачем нанимать на работу настолько немощного и старого дедушку? Неужели нельзя было найти более молодого.

Ничего не понимаю.

Гойя идет следом за ним, и вносит оставшиеся вещи.

Опомнившись, я встаю с кровати и подбегаю к старику, чтобы помочь ему с вещами, не забывая поздороваться и даже натянуть на лицо приветливую улыбку.

Старик же, еле заметно кивнув, обходит меня стороной и доносит все пакеты до шкафа, а затем ни слова, не говоря, быстро уходит из комнаты.

- Госпоже угодно что-нибудь перекусить? До ужина еще три часа, - спрашивает меня Гойя, пока я рассматриваю свои скромные пожитки.

- Нет, ничего спасибо, - отвечаю на автомате, а сама же думаю о том, насколько я жалкая.

Десять лет прожить в другом городе, и все эти десять лет уместить в несколько белых мешков из-под картофеля (это уже Васька расстарался), и обычных полиэтиленовых с названием супермаркета.

Даже сумок нормальных и тех нет.

И все ради призрачной свободы от брата и отца. Я бросила свою семью ради этого.

Оглянувшись вокруг, вдруг чувствую, как становится зябко. Холод медленно, но, верно, просачивается сквозь кожу, мясо и кости, и идет прямо к сердцу.

Такое ощущение, что я немного приболела.

Наваливается сильная усталость, и думать о том, чего я добилась за эти десять лет «самостоятельной» жизни не хочется. Прячу, как страус голову в песок и берусь разбирать свои вещи.

Развешиваю юбки и блузки, купленные на распродажах на плечики, и ловлю себя на мысли, что это, пожалуй, единственное, на чем я старалась сильно не экономить. Потому что выглядеть на работе оборванкой было, мягко говоря, не уместно. Мало того, что коллеги засмеют, так еще и существовал формальный «Дресс-код». Вот и приходилось тратить много времени на поиск добротных и качественных вещей, которые можно купить по дешевле и носить по дольше. Распродажи в этом случае очень помогали. Хорошо, что у Вали, одной из наших коллег, в брендовом супермаркете работала родная сестра. Она всегда делилась информацией, когда в каком-нибудь бутике их навороченного торгового центра распродавали коллекции прошлых сезонов.

С Валей мы сдружились случайно, еще в первый год моей работы. Она тоже, как и я была только-только после университета, не блатная, и такая же «ботанка», как и я. В общем, на этой волне мы с ней и сошлись. Она не разговорчивая замкнутая приезжая провинциалка, и я такая же. Правда Вале повезло чуть больше. У неё в Питере жила старшая сестра, которая вышла замуж, правда не очень удачно, муж её постоянно пил, и иногда даже распускал руки. Но та все равно продолжала с ним жить и терпеть. Ведь у него была большая квартира, и Валина сестра мечтала, что после смерти матери мужа, она станет чуть ли не полноправной хозяйкой.  Сама же Валя, как и я, ютилась где-то на окраине города в съемной комнатушке. Я как-то даже к ней в гости ходила.

Наверное, это девушка, кроме брата была единственным близким мне человеком. С ней я могла говорить, а она умела слушать, а еще жалеть.

Очень захотелось позвонить и поговорить с ней, чтобы не теряла и не переживала за меня. Но посмотрев на телефон в своей руке, я понимаю, что пока ни с кем не могу и не хочу обсуждать случившуюся ситуацию. Просто нет сил.

Хотя уж кто-кто, а эта девушка в любом случае меня бы выслушала и поддержала, а то еще и какой совет мудрый дала. Из Вали наверняка получится в будущем очень заботливая жена и мать. Только замуж она не спешит, видимо насмотревшись на отношения старшей сестры и её мужа.

Впрочем, я тоже не хотела оказаться в настолько зависимом положении от мужчины. Потому за эти годы, так и не смогла ни с кем наладить отношения. Пробовала пару раз ходить на свидания с коллегами из других отделов. Но даже до постели дело не дошло. Слишком уж сильно мне не понравились мужчины. Такое ощущение, что наличие прописки в столице делает из них каких-то элитных самцов. Которые как раз осведомлены о своей «элитности», и ведут себя так, будто я грязь под ногами, а не человек.

Да и работы постоянно было слишком много, что на личную жизнь катастрофически не хватало времени. Те же мужчины, что жили в моем районе, так не просто не привлекали меня, но еще и отталкивали. Каждый раз при получении от них так называемых «комплементов» в виде «Вау какая телка!» (и это самый приличный, из того, что я слышала), мне хотелось со скоростью света добежать до своей комнаты, и спрятаться под одеяло, не забыв при этом несколько раз проверить, насколько хорошо заперта моя дверь.

Я все время всех сравнивала с отцом и понимала, что буду искать либо похожего человека себе в пару, либо так и останусь одна.

Смешно. Сколько раз я бесилась из-за его мягкого характера. Называла мысленно рохлей, размазней и слабаком. Порой даже стыдилась за то, что он не мог отказать соседям, когда те в который раз занимали у него деньги и не хотели возвращать, а он и не пытался требовать, говоря о том, что это должно остаться на их совести.

Но сейчас, по прошествии стольких лет, я осознаю, что хотела бы себе такого человека в мужья. Да, в чем-то он был слаб, но он любил меня и моего брата, такой сильной любовью, что никогда и ни за что не предал бы ни меня ни его.

Всегда уделял, как мне, так и Сашке очень много своего свободного времени. Готов был выслушать и пожалеть, а еще дать мудрый совет.

Он даже жене, которая от него сбежала много лет назад так и остался верен. И не держал на неё зла.

Вот так, размышляя о прошлом я постепенно раскладываю свою одежду по местам. Лампу ставлю на тумбочку возле кровати. Книги убираю в секретер, найденный внутри раздвижного шкафа. Удобная штука. Опустил стол, позанимался какими-то делами, вернул его обратно, створки шкафа задвинул. Выглядит очень эстетично.

Туда же прячу старенький ноутбук.

Закончив со своими вещами, я рассеяно смотрю в окно на парк. А сама чувствую, что с каждым мгновением мне становится все хуже и хуже.

Неужели умудрилась простудиться? Или это что-то типа похмельного синдрома. Может даже отходняк от стресса?

Надев свою теплую пижаму в виде комбинезона – розового кролика (ага у него даже есть пушистый хвостик на попе, а на капюшоне приделаны ушки), я беру томик поэзии Лермонтова, зачитанный до дыр, и решаю немного поваляться в постели. Заодно согреться и отвлечься от не самых веселых размышлений.

Думать о том, как я вляпалась в эту истории с украденными деньгами вообще не хочется.

Подозреваю, что у меня все-таки отходняк. Невозможно было после всего случившегося испытывать эйфорию и радость. Теперь то я понимаю это.

Зарывшись, как можно глубже под одеяло, я обнимаю себя руками, поджимаю ноги к груди, скрутившись в компактный клубочек, и чувствую, что никак не могу согреться. Спустя какое-то время зубы вообще начинают отбивать чечетку, и кажется, что вот-вот и из моего рта пойдет пар.

Похоже я действительно заболела. Потому что чувствую, что тело покрыто липким потом, а мне все холоднее и холоднее.

Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы не мои хозяева, которые решили пораньше прийти с работы.