Нанося один удар за другим, не чувствуя боли в мышцах, Денис молотил боксерскую грушу последние пару часов, почти не делая перерывов, чтобы восстановить дыхание и глотнуть воды. Им управляли эмоции, и он отпустил их, спустил с поводка, позволив собой управлять. Еще немного, и он бы взорвался, переполненный ими до краев.
И эмоции эти отнюдь не из приятных.
Сквозь крепко стиснутые зубы вырываются глухие рыки, а руки, одетые в перчатки и сжатые в кулаки, бьют все сильнее и сильнее, не ведая усталости. Увы, но даже это не помогает избавиться от мучительных мыслей и от еще более жестоких воспоминаний.
Перед глазами стоит лицо Насти, а в ушах звучат ее слова, чередуясь то мягким тоном, то тем хладнокровным, которого Денис бы предпочел никогда не слышать. То, как она смотрела на него в их по
