20 февраля 1527 года. Хюррем-хатун.
Я сидела в покоях Михримах и разговаривала с Хасеки за чашечкой чая, когда взбудораженная Изабелла влетела в комнату и доложила.
— Госпожа! Гюльфем Султан повелитель в Старый Дворец сослал!
Я подавилась чаем, но с удовольствием слушала разговор.
— Причина? — Михримах и бровью не повела, словно произошло рядовое событие.
— Никто ничего не знает, но я всё выясню! — заверила принцесса свою госпожу.
— Ни к чему, — Хасеки поставила чашку на стол. — Даже знать не хочу.
Я посмотрела на собеседницу. Мол, твоих рук дело сие прекрасное положение вещей? На что Михримах отрицательно покачала головой и отослала фрейлину прочь.
— Осман расстроится… — прокомментировала Михримах ситуацию. — Глупая мать — самое страшное наказание для ребёнка.
— Михримах, всех не
