Это было странное чувство, когда желаешь чего-то и не хочешь себе в этом признаться. Пытаешься убедить себя, что на самом деле, это не так.
Пусть меня осудят Ульяна Соболева
Чем ближе мы подходили к зданию, тем сильнее меня охватывала паника. Мне было страшно. Как будто я чувствовала, насколько мне там будут не рады. Я ощущала это каждой клеткой своего тела, каждой мурашкой и молекулой.
Слуги выстроились в ряд и смиренно склонили головы. Им, наверняка, запрещено смотреть на меня и на хозяина. Слева от меня Цэцэг в бархатном черном наряде (после того, как она стала вдовой, в их семье принято до самой смерти носить траур), расшитом золотыми нитками, с золотым ожерельем на полной шее. У меня в голове все еще звучит ее голос: «Ни на кого внимание не обращай, плевать, что они тебя ненавидя
