Вот они, под его языком, шелковистые, горячие, проскальзывают ее дыханием в
легкие. Наполняют все его тело изнеможением и тоскливой жаждой… получить
больше, нажраться этой эйфорией, пробовать ее снова и снова, чтобы от насыщения
кружилась голова. Скользнул вниз по подбородку, по изогнутой шее, к ключицам, к
плечам, и это сбивчивое дыхание, сильное биение ее крошечного сердца сводят с ума,
словно свидетельствуют, что она не лжет. И Хана скручивает от неудержимого
желания касаться ее беспрерывно.
– А как же страх? – шепчет в ее приоткрытый рот. – Ты говорила, что боишься…
ненавидишь.
Нависая над ней, всматриваясь в запредельно чистую голубизну, так
напоминающую небо. Затаившись перед ответом, ощущая, как от напряжения сводит
скулы и накатывает тот самый страх… ожидание ушата ледян
