Глава 3
1400 Слова
— Пап, ты чего?.. — нахмурился я, глядя на его лицо. Он будто окостенел, глаза расширены, губы поджаты. Взгляд — пронзительный, встревоженный. Такое выражение я у него видел разве что один раз… на похоронах матери.
— Это… Это Джесс?.. Моя маленькая Джесс?.. — пробормотал он, заикаясь, не отрываясь от девушки.
Я замер. Что за чёрт?
Девчонки уже спустились и сели за стол напротив нас. Джесс напротив отца. А он продолжает смотреть, как будто в трансе. Мне хочется встряхнуть его.
— Что происходит? — спросил я настойчиво.
— Не сейчас. Потом объясню, — наконец выдавил он и, словно переключившись, повернулся к Джесс. — Джесс, как ты?.. Как ты себя чувствуешь?
Она посмотрела на него. Немного настороженно, но без страха. Скорее… с разочарованием.
— Всё нормально, — сказала она спокойно. Слишком спокойно, как для того, что было.
Я усмехнулся, глядя на неё, потом бросил взгляд на отца:
— Да у вас всё должно быть отлично. Три горячих парня вас поимели. Разве это не повод радоваться?
Отец закашлялся. Почти поперхнулся. Смотрит на меня как на чужого. Хотя такие разговоры для нас не в новинку — но сейчас, видимо, особый случай.
— Ага, трахнули… и бросили, как собак, — отрезала Джесс, не поднимая головы.
— Не скажи, — усмехнулся я. — Для девственниц, вы справились неплохо.
— Это было отвратительно. Жестоко. — Голос Джесс стал твёрже. Видно, она собирает всю волю, чтобы не сорваться.
Я повернулся к молчаливой Кэтрин. Она, как обычно, тише воды.
— А ты чего молчишь, Кэтрин? — спросил я, приподняв её подбородок пальцами.
Она вся дрожала. Лицо белое, губы едва шевелятся.
— Пожалуйста… не трогай меня… — выдохнула она.
Я усмехнулся и отдёрнул руку.
— Вечером парни снова заглянут. Меня вы больше не интересуете, но у них ещё аппетит не пропал.
— Кошмар, — прошептала Джесс. Она опустила голову, пряча лицо в тени своих волос.
— Если вас что-то не устраивает, дверь открыта. Возвращайтесь в комнату. Там ни воды, ни еды. Выбирайте. — Я прищурился. — Наслаждайтесь свободой… шлюхи.
Отец резко повернул голову в мою сторону. Его взгляд стал холодным как лёд.
— Девушки, приятного аппетита. А мы с моим сыном поговорим наедине, — сказал он ровным голосом. — Прошу простить его поведение. Он у меня, к сожалению, иногда забывает, что рядом люди.
Я без слов кивнул, встал из-за стола и последовал за ним. Он молча пошёл в кабинет. Я за ним.
Я сел в кресло напротив. В груди уже копилось напряжение. Что, чёрт возьми, он скрывает?
— Что происходит?.. — начал я, глядя на отца с недоверием. — Ты даже не смотришь на меня. Ты дрожишь, ты пьёшь виски — впервые за столько лет! И ты даже слушать не мог, как я говорил о Джесс. Тебя трясло всего. Объясни мне, наконец, что не так?! — Я поднял голос, злость кипела внутри. — Раньше тебе было плевать, а теперь ты будто сам не свой.
Он глубоко вдохнул, сжал стакан в руке, и взгляд его стал тяжёлым.
— Энтони… успокойся, — произнёс он с натяжкой. — Есть одна вещь… одна правда, которую ты, возможно, никогда не примешь.
Я замер. Почувствовал, как внутри всё сжалось. Его голос звучал так, будто он приговор зачитывает.
— Джесс… она твоя сестра, сынок. — произнёс он, почти шепотом, будто боялся собственных слов.
У меня будто земля из-под ног ушла. Я просто уставился на него. Сердце застучало в ушах.
— Что?.. — выдавил я. — Какая, к чёрту, сестра?.. Ты что несёшь?.. Это… это бред!
Он тяжело вздохнул и отвёл взгляд:
— Внебрачная дочь. Когда ты был маленьким, твоя мама… она была занята тобой, работой, домом. Уставала. Отдалялась. А я... я был слабым. Поддался искушению. Связался с другой женщиной. Это было недолго, но она забеременела. Я испугался, ушёл от неё. Потом она приходила… с младенцем на руках. С Джесс. Просила помощи. Я выгнал её. Закрылся, сделал вид, что ничего не было. Но Джесс… она похожа. Понимаешь? На меня. На ту женщину. Даже мелочи — мимика, взгляд, походка.
Я вцепился руками в голову. Мысли били по черепу изнутри.
— Я… я ведь это чувствовал… — прошептал я. — Глаза… у неё… как у меня. Я всё время думал — почему она мне кажется такой знакомой, будто я знаю её сто лет...
И тут на меня обрушилась реальность. Прошлая ночь. То, что я сделал.
— Пап… — голос предательски дрогнул. — Я… я же… я же её девственности лишил прошлой ночью…
Слова застревали в горле. Мир рухнул. Это не сон. Не шутка. Не сценарий дешёвого фильма. Это моя жизнь.
— Что теперь делать?.. — выдохнул я, не в силах даже смотреть на него. — Это… это же немыслимо.
Он медленно опустился в кресло, потирая лоб.
— Я не знал, Энтони. Клянусь, не знал, кто будет в этот раз. Я даже не поверил сначала. Когда увидел Джесс — будто током ударило. Я помню её совсем малышкой… А теперь… прошло семнадцать лет. И как теперь ей сказать?.. И стоит ли вообще?.. — он замолчал, потерянный, сломленный.
А я просто сидел, сгорая изнутри.
Что, чёрт возьми, теперь делать?..
— Ты хочешь ей всё рассказать?! Ты с ума сошёл?! — я почти срываюсь на крик, не веря своим ушам. — Этого нельзя делать. Ни в коем случае.
Отец смотрит спокойно, как будто я истерю на пустом месте.
— Я абсолютно в здравом уме, Тони. Девочка имеет право знать правду. Пойдём. Думаю, они ещё не обедали с… — он запнулся, и я закончил за него:
— С Кэтрин, — процедил я сквозь зубы.
— Спасибо, сын. — Он чуть кивнул, и в его голосе прозвучала горечь. — Но молчание хуже. Правда должна быть сказана. Хотя, — он резко перевёл взгляд на меня, — то, что ты сделал, мерзко. Лишить девственности собственную сестру…
Он говорит так, будто я знал об этом с самого начала. Чёрт.
— Да откуда мне было знать?! — огрызаюсь. — Для меня она была просто... девчонкой, красивой, с фигурой, которая сразу бросается в глаза. Всё указывало на то, что это будет всего один раз. — Я опустил глаза, стиснул челюсть. Мысль о ней резанула как ток. Чёрт, даже сейчас… Я выругался про себя. — Но теперь… она моя сестра.
— Успокойся, Тони, — коротко сказал отец. Его голос был ровным, но в глазах — тревога. Я знал: он сам до конца не понимает, как с этим быть.
Мы спустились вниз. Девушки сидели за столом, и как только мы вошли, обе дёрнулись. Страх в их глазах — как удар по лицу.
— Расслабьтесь. Я вас не трону, — сказал я с кривой полуулыбкой. — Не при отце.
Пусть боятся. По крайней мере — это даёт контроль. А без него я бы сорвался к чёрту.
Отец подошёл ближе к Джесс.
— Джессика, мне нужно с тобой поговорить, — сказал он. Его голос был мягким, почти заботливым.
Она напряглась. Медленно подняла глаза от тарелки и посмотрела на него. Я впервые видел в её взгляде ни обиду, ни боль, а что-то вроде... надежды?
— Что такое? — спросила она, слегка наклонив голову. В её голосе дрожала настороженность.
Господи, какая же она всё-таки красивая. Эти глаза — чистые, наивные. Розовые щёки, губы чуть влажные... Я даже не знаю, что во мне сильнее — отвращение к себе или влечение к ней.
— Прежде чем мы начнём... можно я кое-что спрошу? — произнёс отец, и я заметил, как он ищет нужные слова.
— Конечно, — кивнула она, даже чуть улыбнулась. Словно искала в нём кого-то родного.
— Как твоя мама?
Вопрос повис в воздухе, как капля ртути. Джесс сразу побледнела, и будто на её лице погас свет.
— Она… умерла. Два года назад, — выдохнула она, и голос её дрогнул.
Я ожидал, что мне станет жалко. Но нет. Ни капли. Моё сердце — камень.
— Прости, детка… — тихо сказал отец. — Я не знал. Это был глупый вопрос. Мы можем поговорить наедине?
Она молча кивнула. Я видел, как пальцы её дрожат. А потом — она перевела взгляд на меня. Словно боялась, что я снова подойду к ней.
— Вы… вы ведь не...
— Нет, — перебил её отец. — Я не он. Обещаю, тебя никто не тронет. Пойдём в кабинет.
Он обернулся ко мне:
— Энтони, подожди меня здесь.
Я кивнул. Его лицо было каменным, но в глазах — что-то беспомощное, почти подростковое.
— Хорошо, — сказал я, и бросил взгляд на Кэтрин. Улыбнулся — медленно, хищно.
Она вздрогнула, чуть отодвинулась от стола, будто прячется от меня. Инстинктивная реакция. Молодец, девочка, всё правильно делаешь.
Я откинулся на спинку стула, скрестил руки. Нет, не здесь и не сейчас.
- Писатель
