После такой ночи на работу идти не хотелось от слова совсем. Тело болело, голова трещала по швам, а в животе всё еще перекатывались волны вчерашнего алкоголя и чего-то нового — чего-то, что поселилось во мне после ночи с Джеймсом.
Он меня разбудил — конечно, с его-то железной выдержкой. Сам не пил, вёл себя как взрослый. А я... Я даже не могла до конца вспомнить, как всё началось. Но одно помнила точно: я не сопротивлялась. И, черт побери, я не жалею.
— Боже, может, я не поеду? — простонала я, уткнувшись в подушку. Хотелось провалиться обратно в сон и забыть, что у меня вообще есть какая-то работа.
— Нет, ты поедешь. Это взрослая жизнь, детка, — усмехнулся Джеймс, целуя меня в макушку.
От его прикосновений по спине пробежал знакомый мурашечный холодок, и всё во мне опять затрепетало. Я
