Мы стояли друг напротив друга — и вдруг воздух стал тяжелым. Я не знала, чего ожидать, но точно не этого.
— А что я должна была слышать? — спросила я, стараясь не показывать, как внутри всё сжалось от страха. Я не понимала его, не чувствовала в нём логики. Только холод.
Он ухмыльнулся, и его голос стал липким как грязь:
— Детка, ты много обо мне не знаешь. Слыхала про Дамиана-Насильника?
У меня подкосились ноги. Он это сказал — не как слух, не как сплетню. Как личное признание. Я не сразу смогла выдавить из себя хоть что-то:
— Эм… нет…
— И правильно. Лучше бы тебе не знать, что я делаю с такими маленькими сучками, как ты, — прошипел он, вдруг резко протянув руку и коснувшись меня. Это прикосновение было чужим, липким, отталкивающим. Я резко отступила, сердце колотилось в груди как бе
