Андрей злорадно ухмыльнулся, продемонстрировав свои чёрные зубы, а также те, которых у него изрядно не хватало, и быстро нож к моему сердцу приставил:
— Ну здравствуй, любимая?? Как поживаешь? Совесть не жрёт?? Нет?
Я же в ступор впала, поглядывая то на ублюдка, то на острое лезвие кинжала, упирающееся в кожаную поверхность плаща.
— А-Андрей… — нервно сглотнула, вжавшись в кресло до хруста в спине.
— Ммм, приятно, что помнишь… сука!
Даже и не знала, что делать, как себя вести и что от этой мрази ожидать следует. Потому что не узнала ни его лицо, которое перекосилось от гнева и было украшено ссадинами с глубокими порезами, ни его глаза, которые напоминали глаза безумца — чёрные, пустые, дополна наполненные ненавистью, ни того самого Андрея, в целом, по которому, словно наивная дурочк
