Её Телохранитель

Шестая глава

Выйдя из здания детского сада, направляюсь в сторону припаркованных автомобилей, что за последние полчаса заметно поредели. Конец рабочего дня как-никак. Чуть устало перебираю ногами, желая как можно скорее расслабиться на своем маленьком, но уютном диванчике в гостиной с чашечкой чая в руках. Однако уже подойдя к своему автомобилю, слышу сзади знакомый голос, окликнувший меня.

Закатив глаза, подавляю в себе порыв просто сесть в машину, проигнорировав этот самый голос. Но всё же мягкая часть меня побеждает, заставляя обернуться.

Устремив взгляд на спешащего ко мне отца, складываю руки на груди и осматриваюсь вокруг в поисках его женушки или Кирилла, которого он забрал совсем недавно из детсада. Но в поле моей видимости находится лишь он один.

Остановившись передо мной на расстоянии трех шагов, чуть улыбается.

— Здравствуй.

— Здоровались уже сегодня, — всем своим видом излучаю недоброжелательность, даже не делая попыток хоть немного расслабиться.

Как ни странно, но за последние две недели те пару раз, когда он приезжал за сыном, отец не делал попыток заговорить со мной о наших взаимоотношениях. Да и вообще большую часть времени я видела лишь его жену. Сегодня же, видимо, папа решил взяться за старое, и я не могу с точностью ответить, раздражена я этим или же наоборот.

— Пожалуйста, Лер. Давай поговорим, — чуть ли не взмолился он, выглядя довольно искренне в своей просьбе. А затем и вовсе улыбается так широко, будто я перед ним не стою с совершенно неприветливым видом. — Поехали куда-нибудь, поужинаем. Я угощаю.

Удивившись подобным словам, ненадолго задумываюсь.

Впервые за очень долгое время он приглашает меня куда-либо сходить с ним, скорее всего, просто разочаровавшись после нескольких десятков моих отказов ранее. И я отчего-то не решаюсь сейчас ответить отрицательно. Наоборот, вовсе не против поехать и послушать о том, что на этот раз он будет мне втирать, прося прощения. Да и не станет лишним мне поужинать за чужой счет.

А почему бы и нет? Зато не придется готовить дома себе самой.

Невольно усмехнувшись на собственные меркантильные мысли, положительно киваю, наблюдая за удивленной реакцией отца. Он наверняка готовился к очередному отказу.

Сообщив, что поеду вслед за ним на своей машине, сажусь в автомобиль и дожидаюсь того, когда он выезжает со стоянки. Прогрев двигатель несколько секунд, пристраиваюсь позади, вливаясь в поток остальных водителей, спешащих по домам после рабочего дня.

За пятнадцать минут доезжаем до нужного ресторана, который я хорошо знаю, так как мы с Максом, Аней и Женей бывали тут пару раз своей небольшой компанией.

Поставив свою малышку на сигнализацию, иду за отцом ко входу в заведение, где нас встречают и провожают за свободный столик.

Получив в свое распоряжение меню, делаю заказ, совершенно не осторожничая с ценами блюд. Раз вызвался угощать, то пусть платит.

Какое-то время, оставшись один на один, в воздухе заметно витает напряжение, и ни один из нас не знает, с чего начать довольно-таки серьезный разговор. К счастью, с готовкой заказов нас не заставляют ждать, буквально через несколько минут расставив на столе горячее, салаты и напитки.

Поблагодарив официанта, с наслаждением принимаюсь есть. Отец же поглощает пищу куда менее аппетитно, явно волнуясь о том, что наша беседа может, как всегда, закончиться очередной ссорой.

— Знаешь, Кириллу очень нравится в новом садике. И в особенности он в восторге от своей воспитательницы. Все уши нам дома о ней прожужжал.

Я невольно улыбаюсь, вспоминая Кирюшу, к которому за эти дни успела, как и ожидалось, ни на шутку привязаться.

На самом деле, я всех своих воспитанников люблю: кого-то больше, кого-то меньше. Но, наверное, осознание того, что Кирилл является моей родной кровью делает свое дело. Все-таки младший братик... Как бы я ни старалась, но мне не удается уделять этому малышу внимания столько же, сколько и остальным детям. На каждой прогулке или в столовой я не могу обойтись без того, чтобы ни удостовериться в том, что его никто не обижает и он чувствует себя достаточно комфортно.

— Он замечательный ребенок, — на мгновение поднимаю взгляд на отца. — Только вот я до сих пор не могу понять, для чего вам понадобилось переводить его к нам ни с того ни с сего.

Папа чуть тушуется под моим пристальным вниманием и принимается что-то обдумывать в своей голове. Я же даю возможность себе осмотреть его внешний вид.

От него мне, как и Кириллу, достались форма и цвет глаз, а ещё некоторые черты лица. А вот ростом я пошла в маму, оставшись в свои двадцать с лишним такой же невысокой, как и несколько лет назад. Рядом с рослым папой, мы с ней всегда смотрелись довольно забавно...

Кстати, в молодости отец был невероятно красивым мужчиной, за которым бегало достаточное количество юных леди, по крайней мере, если верить словам маме. Хотя я ведь прекрасно видела его старые фотографии, и могу с легкостью в это поверить. Да и сейчас, в свои пятьдесят с хвостиком он выглядит очень даже ничего. Видимо пытается соответствовать своей более молодой жене.

— Это была моя идея. Я попросил Зою о том, чтобы перевести Кирюшу в ваш детский сад, надеясь на то, что, познакомившись с братом, ты станешь более снисходительна по отношению ко мне. Возможно, это и звучит эгоистично, но я, просто-напросто, отчаялся достучаться до тебя прежними способами, добиться прощения.

— Не начинай, пожалуйста... — отведя глаза в сторону большого окна неподалеку, прикусываю губу, чувствуя, как ёкнуло что-то в груди от очередной порции извинений отца, что вот-вот готовы вырваться из его уст. — Ты прекрасно знаешь, что у меня есть веские причины на то, чтобы держать на тебя обиду.

— Конечно, я ведь и не спорю. Но, дочь, прошло пять лет. Я невероятно скучаю по тебе и страдаю от того, что потерял возможность проводить с тобой время как со своим ребенком. Как это бывало раньше...

— Как раньше уже в любом случае не будет, пап. Я теперь не ребенок и даже не подросток. Когда я больше всего нуждалась в поддержке своего отца, тебя рядом не было.

Заметив, какая мука отразилась в глубине его глаз, я замолкаю, не решаясь продолжать свой монолог, наполненный прежними обидами. В конце концов, он слышал это уже сотню раз от меня.

Вместо этого перевожу тему в более безопасное русло:

— Ты собираешься рассказать Кириллу обо мне?

— Само собой, милая. До этого момента я этого не делал лишь потому, что жду, когда ты будешь готова впустить его в свое сердце.

— Что-то мне подсказывает, твоя жена мало обрадуется моему присутствию в вашей семье, — хмыкаю и отпиваю из стакана глоток сока, но уверенный голос отца делает попытку меня переубедить в собственных убеждениях.

— Ошибаешься. Она, на самом деле, очень хороший человек, и будет очень рада познакомиться с тобой поближе. Сейчас она держится на расстоянии лишь потому, что изначально не очень поддержала мою идею о переводе Кирюши, да. Но она просто боится того, что ты можешь как-то обидеть Кирилла...

— Что? — в возмущении округляю глаза, смотря на него в полнейшем шоке. — Да я бы никогда не посмела причинить маленькому ребенку боль лишь из-за того, что зла на вас двоих!

— Я знаю, — неожиданно отец протягивает руку через стол и накрывают ею мою ладонь, покоящуюся на твердой поверхности.

Резко замираю, удивленная столь неожиданным поворотом. Более того, не спешу отстраняться, невольно наслаждаясь этим теплым и родным прикосновением.

Как бы сильно я этого ни отрицала, мне до сих пор не хватает папы... И это прикосновение будто заставляет корку льда на моем сердце тронуться, чуть остужая тот морозный холод по отношению к нему. Впервые за последние пять лет.

Оставшееся время ужина мы проводим, по большей части, в тишине, каждый думая о своем и осмысливая только что обговоренное. И даже выйдя на улицу, я позволяю папе себя обнять на прощание.

И хоть наши объятия получаются чуть неловкими и скованными, мне на душе действительно становится легче, как и говорил Максим. Я будто бы прогоняю из неё прочь всю ту тьму, что собиралась во мне годами. И только теперь осознаю, что очень хочу наладить родственную связь с папой, вернуть то искреннее общение между отцом и дочерью. И ещё сильнее желаю сблизиться с младшим братом, почувствовать себя старшей сестрой, будучи важной и интересной такому прекрасному малышу как Кирилл.

Но поднимаясь по лестнице в собственную квартиру, продолжая размышлять о недавнем разговоре, чувствую, будто предаю тем самым свою маму — самого близкого мне человека.

То, через что она прошла из-за их с папой разрыва... Это были самые страшные периоды моей жизни, и я даже представить себе не могу, как она может отреагировать на моё желание возобновить отношения с человеком, который так жестоко обошелся с ней.

Господи, стоп! Мне нужно отложить все эти мысли на потом и дать собственному мозгу отдохнуть. Так сразу нельзя принимать решение, которое способно легко причинить боль родным мне людям.

Разложив купленные по пути продукты в холодильнике, ощущаю, как разболелась голова. Спешу к своей маленькой аптечке. И пока роюсь в её недрах, слышу, что из гостиной раздается трель моего телефона. Разочарованно застонав, бегу на звонок, всё-таки успев найти обезболивающее средство.

Подбежав к смартфону, мгновенно принимаю вызов.

— Слушаю, — губы сами по себе растягиваются в широкой улыбке.

— Привет, — баритон по ту сторону трубки в секунду заставляет мою головную боль отойти на задний план. — Как дела?

— Хорошо. А твои? Ты в дороге? — направляюсь на кухню и, набрав в стакан воды, запиваю таблетку. Прислоняюсь бедром к раковине.

— Да, еду домой. Сегодня отпустили пораньше.

С огромнейшим удовольствием слушаю глубокий голос Макса, наслаждаясь этими мгновениями.

Как и думала, стоило ему вновь выйти на работу, он стал пропадать на ней целыми днями и вечерами. И после того вечера, когда я приезжала к нему домой, мы виделись всего дважды. И то лишь на короткие полчаса, пока я кормила его ужином.

Сейчас тоже бы очень и очень сильно хотела бы его увидеть, обнять и вдохнуть единственный и неповторимый запах, каким пахнет лишь он один. Но кормить мне его совсем нечем, да и сомневаюсь, что Максиму будет удобно ехать ко мне после напряженного рабочего дня.

Лично я после полноценной смены в детском саду желаю лишь удачно доползти до кровати и заснуть глубоким сном. Что уж говорить о Максе, что каждую минуту находится под постоянным напряжением рядом с той женщиной, которую обязался защищать.

— Всё нормально, без происшествий, надеюсь?

— Да... без происшествий, — немного запинается он, но потом возвращает себе прежний приподнятый настрой. — Как там дела у твоего братишки?

Воодушевившись, принимаюсь рассказывать Максиму обо всем случившемся сегодня: про общение с Кириллом, про встречу с отцом и про то, что я, кажется, стала понемногу оттаивать по отношению к его новой семье. Возлюбленный же искренне радуется моим переменам, терпеливо выслушивая мой лепет и подбадривая, впрочем, как он это делает всегда.

Однако сам брюнет старается ничего не говорить про свою работу, когда я начинаю спрашивать. Но решив, что он просто не желает обсуждать своих нанимателей как примерный работник, я принимаюсь говорить о другом. И совершенно не замечаю того, как перехожу на более личную тему нашей беседы:

— Я скучаю по тебе, — тише прежнего говорю, слушая то, как он открывает дверь своей квартиры и хлопает ею, закрывая за собой. Прикрыв глаза, мысленно переношусь туда, к нему. Представляю, как подкрадываюсь сзади, прижимаюсь щекой к мускулистой спине...

— Я тоже, малышка, — устало вздыхает. — С удовольствием бы приехал к тебе, но завтра очень рано вставать. А я ведь люблю наслаждаться твоей компанией не спеша, растягивая наслаждение...

Услышав игривые нотки, придающие голосу Макса особый хрипловатый шарм, мгновенно покрываюсь мурашками, чуть поведя плечами. Господи, мне хватает и секунды с ним на то, чтобы возбудиться.

— Не делай этого, Макс. Не заставляй меня на протяжении всей ночи фантазировать о том, что бы ты смог сделать с моим телом...

Слышу довольный смех и сама усмехаюсь, однако, как оказалось, Максим совершенно не против этой игры, которую мы совершенно незаметно друг для друга начали.

— Как ты думаешь, что бы мы могли сейчас с тобою делать? — войдя в гостиную, присаживаюсь на диван, откидываю голову на спинку и закрываю глаза, раздумывая, стоит ли всё же поддаться на данную сладкую провокацию. — Ну же, Лера, поделись со мной.

— Если бы ты был рядом, я первым делом бы лишила тебя одежды и сделала массаж после тяжелого дня. Потом уложила на кровать и доставляла бы тебе удовольствие. Всю ночь на пролет.

— Опиши мне подробности... — слышу легкое ерзанье на фоне его участившегося дыхания и понимаю, что сама начинаю ни на шутку заводиться от подобного разговора.

— Сев верхом, я тоже была бы обнажена и, изнемогая, терлась об тебя. Кожа к коже. Наклонившись, заключила бы твои губы в плен и не отпускала, пока не кончится воздух в наших легких. А ты не позволял бы мне отстраниться. Ни за что. Крепко-крепко прижал бы к себе и не отпускал, заставляя напряжение между нами достигнуть своего апогея.

Одной рукой придерживая телефон у уха, второй я медленно сползаю вниз, останавливаясь у пояса юбки. Недолго думая, плюю на все приличия и запускаю ладонь под ткань одежды, касаясь влажных складочек. Тут же вздрагиваю от наслаждения, которое лишь усиливается благодаря звукам тяжелого и прерывистого дыхания из трубки телефона. Хочется всё резче и резче поддаваться бедрами навстречу собственным ласкам, хочется усилить движение пальцев и довести себя до банального оргазма.

— Макс, я так сильно тебя хочу...

— Что ты делаешь? Ты касаешься себя в эту секунду? — раздавшийся сладострастный стон дает мне понять, что не одна я занимаюсь грязными делишками. Зажмурившись, начинаю представлять в своей голове прекрасную картину того, как мой любимый занимается самоудовлетворением, точно так же думая обо мне.

— Да, да.

— Моя девочка... Моя хрупкая, крошечная девочка. Продолжай.

— Привстав, я касаюсь рукой твоего твердого члена и ласкаю нежную кожу головки. Как ты хочешь оказаться внутри меня, Макс, скажи?

— Сверху. Так и оставайся сверху, малышка. Хочу войти в тебя, сидящей на мне верхом, — по характерным влажным звукам по ту сторону телефона, мне легче удается воспроизвести в памяти вид его полуобнаженного и разгоряченного тела.

Вместе с тем внизу моего собственного живота пульсация становится резче и ощутимее. Ускоряю движение пальцев, чувствуя выступившие капельки пота на лбу и ложбинке между грудей.

— Я буду вбиваться в твое шикарное тело медленными, размеренными и глубокими толчками, не оставляя без внимания и прекрасную, плавно двигающуюся перед моим лицом полную грудь. Черт возьми, Лера...

Наши тихие прерывистые стоны сливаются воедино, пока я прогибаюсь всем телом на своем маленьком диване и хватаю ртом горячий воздух. Гулкое сердцебиение отзывается в ушах, лишая на пару секунд слуха. Я наслаждаюсь последними отголосками потрясающего оргазма. Смеюсь в телефон и вынимаю наконец руку из трусиков, только сейчас осознавая, что я творила.

— Не могу поверить, что я это сделала.

— Это был твой первый раз? — Максим тоже довольно вздыхает, наверняка улыбаясь. — Ты первый раз занималась сексом по телефону?

— Да... — краска стыда заливает мои щеки, когда ослепляющее чувство внезапно нахлынувшего возбуждения отступает. — Макс, мне нужно в ванную.

— Мне тоже, поверь, — он тихо, но заразительно смеется и, видимо, встает с насиженного места. — Спокойной ночи, красавица. И спасибо.

Попрощавшись, довольная как слон, отправляюсь в душ на слегка подрагивающих ногах.