Нарушая принципы

Глава 4

Продолжая стоять на месте, словно приросшая к полу, я пытаюсь восстановить дыхание, которое мгновенно застряло где-то в легких. Глупо пялюсь в лицо шатена, а его выражение так и кричит мне самодовольно: "попалась ты, девочка".

Мужчина по-прежнему сидит за столом, повернувшись ко мне, и единственное, что я могу сейчас из себя выдавить, так это короткое:

— Что? — голос слышится через чур сиплым, и приходится прочистить горло. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Заставив себя сдвинуться с места, я подхожу к столу на ватных ногах, готовая вот-вот пошатнуться. Стараюсь выглядеть нормальной, но понимаю, что мою нервозность невозможно не почувствовать даже на расстоянии километра. И вроде бы я не услышала ничего плохого или шокирующего в свой адрес, но одна только мысль о том, что кто-то посторонний знает мою тайну заставляет ощутимо так заволноваться. А если уж взять во внимание и то, что этот "кто-то" является родным братом предмета моего воздыхания... Была бы возможность, я бы прямо сейчас предпочла лучше исчезнуть или раствориться, выпрыгнуть из окна, в конце концов.

Как, черт подери, этот Евгений смог так быстро меня расколоть за каких-то три встречи?!

Бросаю на него взгляд, подойдя к столу, и понимаю, что его совершенно не убедила моя вопросительная и наигранно-удивленная интонация. Он наблюдает за мной словно за цирковой собачкой: со снисходительностью и неким умилением на лице. Не верит. Какой проницательный гад!

Лишь бы хоть чем-то себя занять, собираю пустые кружки и ставлю их на поднос, чтобы потом Ирина его просто забрала. В голове продолжают со скоростью света носиться различные мысли, словно пчелы в улье, заставляя меня еще больше паниковать и спотыкаться на пустом месте.

Чуть было не уткнувшись носом в пол, вновь смотрю на Климова. Не скрывая, он усмехается на мою неуклюжесть и открывает рот, готовый что-то сказать. Однако не успевает, когда дверь в кабинет снова открывается, и на этот раз входит Дмитрий Владимирович с полученными у курьера важными документами.

Пройдя к одному из углов, он открывает свой сейф и кладет их туда, закрывая дверцу обратно. Затем обращается к нам, также возвращаясь к своему рабочему месту и принимаясь собираться.

— Теперь можно ехать по домам, — в его голосе чуть слышно удовлетворение. Но вместо того, чтобы вместе с ним порадоваться очередному окончанию рабочего дня, я во все глаза смотрю на его брата в страхе того, что он может прямо сейчас продолжить то, на чем мы остановились.

Господи, молю, пусть молчит! Это ведь будет концом моей репутации в компании, перед начальником, да и вообще.

Надеясь на то, что Дмитрий не заметит моего испуга в глазах, я продолжаю буравить ими Евгения, мысленно умоляя не делать глупостей. Но тот, к моему счастью, провокационно улыбаясь, ничего не говорит и похоже не собирается. У меня же вот-вот сердце готово из груди выпрыгнуть. Даже ладошки вспотели!

— Что ж, так уж и быть, тоже поеду домой, — шатен встает и задвигает за собой стул. Демонстративно потягивается.

— Виктория, ты тоже отправляйся отдыхать, а завтра продолжим, — не поднимая на меня головы, произносит босс, выключая ноутбук. Я киваю, хоть и осознаю, что он этого не видит.

Уже собираюсь стрелой покинуть кабинет от греха подальше, как снова слышится другой голос:

— Я могу тебя подвезти.

В еще большем шоке поворачиваюсь в сторону второго Климова, пытаясь понять, шутит он или правда предлагает мне сесть в его машину.

— Нет! — резче, чем планировала, выпаливаю громко, чем тут же ловлю на себе два удивленных взгляда. И если один из мужчин вполне понимает подобное мое поведение и веселится от этого, то вот Дмитрий наверняка удивлен моей, возникшей ни с того ни с сего, импульсивностью. Тяжело сглотнув слюну в горле, добавляю уже чуть тише и спокойнее: — Не стоит, правда. Вызову такси, как всегда, и никаких проблем.

Евгений равнодушно пожимает плечами, мол, твое дело, и я уже облегченно выдыхаю, но не тут-то было.

— Раз вызвался, то пусть везет, — босс захлопывает, наконец, ноутбук и смотрит на меня одним из тех самых взглядов, против которых физически невозможно возразить. И я, конечно же, и не пытаюсь это сделать, сдаваясь на милость. Сняв висящий на спинке стула пиджак, Дмитрий Владимирович ловко надевает его на себя и берет телефон со стола. — Давай, давай, собирайся.

Сдержав рвущийся наружу недовольный рык, подчиняюсь и тоже забираю свою сумку и планшет. И вот уже через пару секунд мы трое покидаем кабинет и проходим мимо поста Ирины, которая также готовится отправиться домой.

Кивнув ей на прощание, уныло плетусь следом за мужчинами к лифту, совершенно не желая вновь оставаться наедине с одним конкретным товарищем.

Войдя все вместе в тесное помещение, я нажимаю кнопку первого этажа и стараюсь не думать о том, кто позади меня стоит, чувствуя себя при этом... ну, не то чтобы некомфортно, но явно не в своей тарелке.

Не будь тут Евгения, было бы гораздо проще.

За каких-то пару минут лифт довозит нас до места назначения, и вот мы вдвоем выбираемся на свободу. Так как Дмитрию необходимо спуститься еще ниже, к подземной парковке, где оставляют свои автомобили все сотрудники компании, попрощаться с ним приходится уже тут коротким "До свидания". Братья же обмениваются рукопожатием. Но перед тем, как отвернуться, я замечаю предостерегающий взгляд своего начальника на шатена. И этот взгляд такой же, каким он его одаривал и в своем кабинете не так давно. И я опять не могу этому не улыбнуться, понимая, что он заботится о моем комфорте. Уверена, был бы это какой-то малознакомый мужчина, он бы не отправил меня с ним ехать, но тут все-таки брат. И я к сожалению никак не могу ему объяснить свою причину нежелания находиться рядом с Евгением в данный момент.

И вот зачем Климову-младшему вообще стоило открывать рот о моих чувствах? И до этого он казался мне слегка раздражающим индивидом, а теперь и вовсе вызывает легкое отвращение из-за того, что засунул свой нос туда, куда не следует.

Выйдя из многоэтажного здания на прохладный воздух, направляемся дальше в полной тишине, которая, к слову, меня очень даже устраивает. Молюсь о том, чтобы и весь наш путь продолжался на такой же ноте.

Издалека заприметив темно-синего красавца Мустанга, я отчего-то сразу понимаю, кому он принадлежит. И не ошибаюсь, с трудом скрывая восторг от того, что мне придется в него сесть.

Дистанционно разблокировав двери, Евгений открывает передо мной переднюю, заставляя удивиться столь джентльменским порывом с его стороны. Однако оказавшись в дорого пахнущем салоне, я забыла почти обо всем, что испытывала до этого.

Елки-палки, какая роскошь-то! Мне для покупки такой машины нужно как минимум год работать, при этом экономя почти на всем.

Продолжая глазеть на красоту окружающей меня обстановки, я очнулась лишь когда хлопнула соседняя дверца, а рядом разместился Евгений, устраиваясь за рулем. Обернувшись ко мне, он пристегивает ремень, а я не сразу понимаю, чего он от меня ждет. Опомнившись, называю свой адрес, на что мужчина с легкой улыбкой кивает и выезжает на проезжую часть дороги.

Минут десять едем в тишине, нарушаемой лишь посторонними звуками снаружи. И когда я практически полностью расслабляюсь, почти забыв о нашем недавнем разговоре, шатен делает тише расслабляющую музыку в салоне.

— Итак, мой братец...

Закатив глаза, готовая вновь вскипеть от вмиг нахлынувших на меня эмоций, я, сжав пальцами свою сумку на коленях, в пол оборота поворачиваюсь к нему, с трудом сдерживаясь от грубых слов.

— Послушай, того, чего ты там себе надумал, нет и в помине. Я уважаю Дмитрия Владимировича как своего начальника. К тому же, он мне не чужой человек. Но никаких посторонних чувств у меня к нему нет. Исключительно рабочие, — на одном дыхании выпаливаю, не успевая и воздуха вдохнуть. — И вообще, я знаю тебя каких-то два дня и не собираюсь перед тобой отчитываться.

Недовольно смотрю на красивый профиль мужчины, но к своему удивлению и еще большему раздражению, он снова самодовольно растягивает губы, громко усмехнувшись. Поняв, что мои только что сказанные слова не произвели и капли должного эффекта, тяжело вздыхаю и возвращаюсь в прежнее положение, смотря перед собой на дорогу.

— Да ладно тебе, в этом нет ничего плохого. Димка хоть и нудный жутко, но внешне очень даже ничего, здесь не поспоришь.

Продолжая надо мной издеваться, Евгений подмигивает мне самым наглым образом. Я же, вместо того, чтобы выдать новую тираду в свою защиту, устало откидываюсь на спинку сидения, не понимая, чего больше хочу в данную секунду: быстрей оказаться в родных стенах квартиры или же разрыдаться прямо перед этим нахалом.

Ну уж нет! Не дождется этот мажор моих слез. Да и отрицать снова очевидное уже не имеет смысла. Не знаю, как и когда этот Шерлок меня раскусил, но раз уж это случилось, то стоит лишь смириться и попытаться не допустить еще большего позора в сторону своей персоны.

Сделав пару глубоких вдохов и собравшись с силами, вновь поворачиваюсь к шатену и говорю на этот раз совершенно спокойно, без грамма истеричных ноток в голосе:

— Дмитрий Владимирович не должен об этом узнать ни при каких обстоятельствах, ясно? С работы он меня за это не уволит, но наши идеальные рабочие отношения будут испорчены навсегда. К тому же, рано или поздно, но по компании поползут слухи, а мне этого не надо.

Внимательно меня выслушав, Евгений, с каждым произнесенным мною словом, заметно удивляется, приподнимая брови.

— Как так, ты не собираешься с этим что-то делать? А как же борьба за любовь? Другая на твоем месте сразу же пустила бы в ход всю свою тяжелую артиллерию.

— Мне этого не нужно, — демонстративно отворачиваюсь к окну и делаю вид, что очень увлечена рассматриванием проплывающего мимо пейзажа. Хоть ночная Москва и прекрасна, но прямо сейчас ее освещенные множеством фонарей улицы меня мало волнуют.

— Конечно, так и есть, — соглашается шатен, но в его голосе только глухой не услышит издевки, однако я продолжаю смотреть в окно. — Или, говоря другими словами, ты просто боишься получить от ворот поворот.

Мысленно посчитав до десяти, дабы не сорваться пуще прежнего, еле слышно прошу, надеясь на то, что у этого человека осталось хоть какое-либо сострадание в душе:

— Пожалуйста, давай закроем эту тему.

— Как скажешь, — мужчина пожимает плечами и плавным движением поворачивает машину на одном из крутых поворотов. — Просто я крайне удивлен твоей неуверенности в себе. Ты ведь очень даже симпатичная девушка, если не считать этот уродский пучок на голове. Прости, конечно, но с такими зализанными волосами и в своей классической одежде ты напоминаешь мою учительницу английского в начальной школе. Ты что, действительно каждый день так ходишь?

Хватаю ртом воздух, не в силах найти что ответить на этот неподобающий выпад со стороны постороннего человека. Да что же это такое? Он специально надо мной издевается что ли?!

Невольно поднимаю руку и провожу ладонью по туго собранным волосам. Ну и что, что они "зализаны"? Так ведь очень удобно. Да и красоваться перед кем-либо на работе у меня не входит в планы. Зато не нужно постоянно смотреться в зеркало и бегать через раз их расчесывать, укладывать.

Бросив последний уничтожительный взгляд на Климова-младшего, я опять отворачиваюсь, и на этот раз оставшийся путь проходит в столь желанном для меня молчании. Слава небесам!

Когда авто останавливается перед моим подъездом, я коротко, но довольно сухо благодарю за помощь и практически вылетаю из салона, хлопая дверцей. Ни разу не обернувшись, быстрым шагом миную расстояние до двери и также стремительно поднимаюсь на свой этаж, продолжая злиться на этого нахального типа, что вдруг с чего-то решил, что имеет право меня осуждать или смеяться надо мной.

Войдя в собственную квартиру, включаю свет и раздраженно бросаю сумку на тумбочку в прихожей. С планшетом обхожусь более осторожно. Переобуваюсь в домашние тапочки и безрадостно плетусь в гостиную, не чувствуя ног. Помимо усталости в ногах, теперь прибавилась еще и головная боль из-за одного дотошного... человека.

Эх, не был бы он братом моего начальника, высказала бы ему все, что я о нем думаю прямо в лицо, и совершенно не стесняясь в выражениях. Но увы, придется и дальше его терпеть.

И как я только могла считать его красивым?

Нет, согласна, он действительно красив, но настолько отвратительный характер портит абсолютно любые хорошие впечатления от первой встречи.

Присев на диван, устремляю взгляд в темный экран телевизора, не желая даже включать во всей квартире свет. Положив локти на колени, прячу лицо в ладонях, на этот раз не сдерживая рвущийся наружу злобный стон.

Это просто катастрофа! Ужас. Кошмар. Жесть.

Как можно было так глупо проколоться перед посторонними людьми?! Как вообще я позволила себе эти непозволительные взгляды на своего начальника, ведь раньше лучше это контролировала... И в какой, интересно знать, момент Климов меня расколол? За завтраком в ресторане или же вот, этим вечером в кабинете Дмитрия?

И как мне вообще теперь быть и чего ждать дальше от этого Евгения? Он хоть и пообещал держать при себе свои догадки относительно моих чувств к своему брату, но откуда мне знать, что он не трепло? Господи, сколько вопросов, а ответов — ни одного.

А что если... Замерев от страшной догадки, поднимаю голову, чувствуя ускорившееся сердцебиение.

Что если Евгений далеко не первый, кто заметил мои, не совсем соответствующие, взгляды на Дмитрия Владимировича? Вдруг просто у него одного хватило смелости озвучить очевидное мне лично в лицо...

Это ведь получается, что любой сотрудник в компании может быть прекрасно осведомлен о том, что я — вся такая серьезная и собранная снаружи, на самом деле позорно сохну по боссу.

Тишину квартиры повторно нарушает звук моего разочарованного стона, и я готова в любую секунду сорваться и стукнуть себя по лбу от безысходности происходящего. Лишь бы только Дмитрий ни о чем не узнал! Я ведь со стыда сгорю в ту же секунду. Но если кто-то, помимо Евгения действительно догадывается о моей влюбленности, то слухи по этажам разлетятся очень и очень быстро, не успеешь оглянуться. И, ясное дело, рано или поздно, и Дмитрий об этом услышит, да еще и не удивлюсь, если в преувеличенном варианте.

Поднявшись на ноги, иду в спальню. Сбросив с себя все вещи, оставшись лишь в нижнем белье, накидываю сверху легкий халат и захожу в соседнюю комнату.

Мне срочно нужна горячая и расслабляющая ванна. Немедленно!

Включив воду, добавляю пену с ароматом лаванды и подхожу к зеркалу, стараясь успокоиться всеми силами. И пока ванна наполняется, принимаюсь стирать макияж с глаз и лица. Полностью сосредотачиваюсь конкретно на этом действии.

Быстро закончив с очищением лица, распускаю волосы, тут же вспоминая недавние слова о том, как со стороны я выгляжу со своим низким пучком. Пару секунд внимательно вглядываюсь в свое отражение через чуть запотевшее зеркало, вновь чувствуя обиду и легкое желание расплакаться.

Да как вообще можно быть таким бессердечным человеком без малейшего представления о каких-либо границах допустимого?! Неужели в Америке все вот так говорят друг о друге, не заботясь о чувствах посторонних?

Нет, наверняка это Евгений сам по себе такой. Нахальный, самовлюбленный и думающий о том, что он король мира. Я прекрасно знаю этот тип людей, но и понятия не имела, что именно таким окажется второй сын таких потрясающих и интеллигентных людей, как чета Климовых.

Встряхнувшись, чуть массирую кожу головы и провожу пальцами по мягким прядям волос, улыбаясь сама себе.

Пусть этот Евгений видит то, что хочет, а я знаю, что тоже могу быть красивой, только вот... Как-то само по себе, спустя каких-то несколько минут меня опять наполняют негативные эмоции.

Вот как мне завтра идти на работу с мыслями о том, что каждый встречающийся мне на пути коллега, возможно, про себя насмехается надо мной? Конечно, не секрет, что в нашей компании многие женщины влюблены в Дмитрия Владимировича, но ведь это влюбленность по типу любви к кумиру или вроде того. А я... Раньше я тоже думала о том, что мне он нравится чисто внешне, своей харизмой и притягательной уверенностью в своих силах, но нет же. Это совсем другое.

У меня не было большого опыта в отношениях с мужчинами, но точно могу сказать, что такого притяжения к противоположному полу ранее я не испытывала. И это, в какой-то мере, пугает, помимо давно присутствующей грусти от того, что этот человек никогда не станет моим. Я никогда не смогу подойти к нему и просто обнять, поцеловать и прижаться всем телом к его крепкому, ища утешения или защиты.

Словно мантру, я повторяю себе это изо дня в день, но легче все равно не становится.

Скинув халат, на этот раз раздеваюсь догола и, наконец-то, ступаю в приятную на ощупь воду, чувствуя легкую щекотку от пены. Чуть улыбаюсь и медленно опускаюсь всем телом на дно ванны, прикрывая глаза от блаженства. Какой же кайф!

Откинувшись назад, опираясь головой о бортик, стараюсь успокоить свое тело и мысли, от которых голова болит все больше и больше. И вроде бы даже это помогает, так как спустя пятнадцать минут я готова начать дремать прямо в воде, расслабившись. Однако температура постепенно начинает снижаться, и дабы не замерзнуть, решаю, что пора вылазить.

Обернув мокрое тело большим махровым полотенцем, возвращаюсь в спальню и достаю ночную пижаму. Переодеваюсь и вытираю более тщательно волосы, предвкушая мягкие объятия постели. Только вот приходится отложить на потом мечты о сне, так как раздается звонок в дверь.

Забросив по пути влажное полотенце в корзину для грязного белья, иду в прихожую. Заглянув в глазок, тут же распахиваю дверь, слегка ежась от дуновения прохладного ветерка из коридора.

— Привет, соседка, — переступая порог, словно заходя к себе домой, здоровается Наташа, живущая этажом выше. Мне остается только посторониться, пропуская ее внутрь. — Я принесла вкусняшку. Бутылка вина была бы более желательной, но завтра нам обеим на работу, так что будем довольствоваться тем, что есть.

Улыбаюсь и киваю в сторону кухни, когда она передает мне в руки пластиковый контейнер с небольшим, но явно недешевым, тортиком.

Поставив ношу на стол, включаю греться электрический чайник и достаю из шкафа кружки. И пока Наталья удобно устраивается на стуле, подогнув одну ногу под себя, я нарезаю десерт.

— Я думала, ты строго следишь за своей фигурой, — облизываю испачкавшийся в креме палец и мельком смотрю на девушку.

— Естественно. Но сегодня мне крайне необходимо снять стресс хоть чем-нибудь, поэтому... — обводит взглядом стол.

— Что-то серьезное случилось?

Тяжело вздохнув, она набирает в легкие воздух и начинает тараторить, словно только и ждала подобного вопроса:

— Нет, ну ты представляешь! Из-за того, что вчера я отказалась с ним спать, это гад сегодня в обед привез свою женушку к нам в бутик. Прекрасно зная, что моя смена, — не дожидаясь чая, шатенка тянется за своей порцией торта и начинает гневно его ковырять, вилку за вилкой запихивая его в рот. — И мне пришлось около часа бегать за ней и лебезить перед этой каргой, пытаясь услужить. А она та еще мегера, поверь мне. Да мне хотелось прямо там ему рожу расцарапать при всех.

— И? — хоть мне и не очень интересно слушать про проблемы девушки с ее очередным кавалером, я все равно делаю вид, что внимательно слушаю. В конце концов, она тоже уже не один раз выслушивала мое нытье.

— Что "и"? Я что, на дуру похожа? Меня слишком устраивают его денежки, чтобы так глупо с ними расставаться. В наше время не так много по-настоящему щедрых папиков. Но ничего, за этот час унижений со стороны его жены я стребую с Павлика большие проценты.

Чуть усмехаюсь, с трудом представляя, чтобы взрослого мужчину, у которого уже наверняка есть внуки называли "Павликом". Выключив чайник, наливаю нам обеим кипяток и ставлю одну кружку перед Наташей, а другую перед пустующим стулом, куда минутой позже усаживаюсь сама.

И пока девушка продолжает налегать на калории, я вспоминаю момент, когда полгода назад она въехала в наш дом.

Вся такая гламурная фифа, не подпускающая к себе кого-либо, кроме богатеньких мужчин, способных обеспечить ей достойное существование. Обычно от таких типов женщин меня воротит, но с этой, как ни странно, мы довольно быстро нашли общий язык. Квартиру ей, кстати, купил предыдущий "папик", вместе с вполне хорошей машиной.

Сделав глоток горячего чая, смотрю на нее, только сейчас заметив, что Наташа явилась ко мне на ночь глядя с совершенно чистым лицом без грамма косметики. А такой ее, хочу заметить, можно увидеть очень и очень редко. И сейчас я могла с легкостью рассмотреть ее черты лица без правок слоев тонального крема, пудры и прочих средств красоты.

Довольно высокая ростом, девушка была стройной, почти худой, но при этом не лишенная округлых форм, за что ее, наверное, и любили мужчины. Черты ее лица были в какой-то мере грубоваты, а скулы довольно выраженными, но шатенка всегда умело могла подчеркнуть свои достоинства, скрывая изъяны. Губы были пухлыми, но в меру, а нос — маленьким и аккуратным. Правда, в один из вечеров наших посиделок она призналась, что как раз-таки губы и нос были подправлены умелыми руками специалиста. Но и тут без вложений со стороны "спонсора" не обошлось, ведь сама она родом из маленького городка где-то в Краснодарском крае. И если честно, я порой ей даже немного завидовала.

А что, ни о чем беспокоиться не надо, за тебя платят, балуют подарками и исполняют любой твой каприз. Наташка ведь ездит на собственной машине, живет в собственной квартире и совершенно ни в чем не нуждается и ни в чем себе не отказывает. И на работу ходит лишь потому, что скучно ей дома сидеть. Малина, а не жизнь! Я б с удовольствием променяла свою настоящую на эту, только при условии, что мне не пришлось бы спать за это с каким-нибудь престарелым мешком с деньгами. Это уж явно не по мне, а значит, и завидовать не стоит.

Отложив вилку на стол, Наташа тяжко вздыхает и оглядывает пустую тарелку перед собой, уже наверняка жалея об употребленных калориях. Я же и кусочка не съела, продолжая гонять в кружке чай последние минут пять. Девушка это тут же замечает.

Отставив грязную тарелку в сторону, она обеими ладонями обхватывает свою кружку, притягивая к себе и вопросительно смотрит на меня.

— А ты чего кислая такая?

Пару секунд смотря на нее в ответ, в голове решаю, стоит ли поделиться с ней обо всем произошедшем или нет. Мы с ней хоть и не являемся лучшими подружками, но уж точно знаем друг друга достаточное количество времени. Да и вообще, Наташа знает обо мне почти столько же, сколько и родная мать. А в частности ту часть, где я без ума от собственного начальника. Так что желание поделиться хоть с кем-нибудь своими переживаниями берет надо мной вверх, заставляя выложить все как на духу своей соседке.

Для этого мне требуется каких-то пятнадцать минут, и все это время девушка послушно меня не перебивала, на некоторых моментах кивая головой и вновь вернувшись к поглощению нового куска торта.

— И вот как теперь мне появляться на работе, где в любой момент Дмитрий Владимирович может узнать о том, что его верный и крайне собранный ассистент, на самом деле, втайне слюни по нему пускает? Я почти наверняка уверена в том, что его брат рано или поздно все выболтает лишь потехи ради.

Стоит только вспомнить лицо молодого мужчины, как я уже непроизвольно начинаю злиться, вспоминая его противную улыбочку с явной демонстрацией превосходства. Ух, так бы и стерла ее с превеликим удовольствием!

Помолчав с пару минут, явно обдумывая услышанное из моих уст, Наташа вдруг чуть усмехается.

— Как по мне, то ты зря и через чур преувеличено паникуешь. К тому же раньше времени. Прям чуть ли не трагедию развела, Викусь, — протянув руку через стол, она легонько щипает меня за нос, заставляя улыбнуться. — В лучшем случае тебя ждет шантаж.

Она поигрывает бровями, намекая, как всегда, в не совсем приличную сторону, но мне от этого легче не становится.

— А в худшем, твой Димочка узнает о твоей неземной любви к нему, да. Но разве это плохо? Кто не рискует — тот не пьет шампанское, — она приподнимает кружку, будто вместо нее в руке находится бокал, и чокается ею с моей. — Он ведь уже привык к тому, что ты его правая рука, на которую он может с легкостью положиться, ведь так? Но он совсем не видит в тебе женщину — красивую и соблазнительную. А вот посмотрит он на тебя с другой стороны, глядишь, и присмотрится. Ты же вон какая хорошенькая.

Закатив глаза, все-таки отправляю в рот один кусочек десерта, толком не чувствуя его вкуса. Как ни странно, но мне в самом деле стало гораздо легче, стоило рассказать о своих проблемах кому-то еще, да и перспектива идти завтра на работу уже не кажется такой уж и жуткой, какой я ее себе представляла полчаса назад. Так что я оказываюсь безумно благодарна Наташе за ее внезапный визит.

Сидим с ней еще примерно такое же количество времени, а после она уходит к себе. Я же, быстро сполоснув кружки и тарелки, ставлю планшет и телефон на зарядку, а после отправляюсь к шкафу для того, чтобы подготовить одежду на завтрашний день.

Перебирая свой далеко не маленький гардероб, состоящий в основном из деловой одежды или же из джинсов и футболок, внезапно осознаю, что хочется чего-то новенького.

Возможно, стоит примерить вон то синее платье, подаренное мамой месяц назад? Я ведь его еще ни разу не надевала. А к нему у меня есть также и красивые сережки с браслетом...

Остановившись, вперив взгляд в собственную одежду, висящую на плечиках в шкафу, пугаюсь подобных желаний. Да с чего это вдруг на меня подобное нашло?! Сережки и браслет, серьезно, Вик? Может, мне еще и волосы накрутить, да макияж поярче? Что уж мелочиться...

Остановив выбор на первой попавшейся вещи, достаю серую водолазку под горло, черные брюки с завышенной талией и теплый кардиган, так как погода должна быть дождливая и прохладная.

И прекрасно, менять ничего в себе я не собираюсь из-за каких-то слов постороннего человека, которого я знаю двое суток. Еще чего!

Потушив везде свет, оставив гореть только ночник на тумбочке, я со спокойной душой ложусь в постель, засыпая довольно-таки быстро.