Трудовые Будни Личного Ассистента

Дневник_5

И опять я собираюсь писать едва вернувшись в свой номер рано утром. Кажется, это скоро войдёт в привычку — ночевать не в своей комнате. Но лучше не стоит, иначе точно про нас с Вадимом Николаевичем пойдут слухи, чего ни мне, ни, тем более, ему не надо.

И всё же написать о событиях вчерашнего вечера хочется, поэтому не стану тянуть.

Усевшись на диван со скрещёнными ногами, устраиваю на коленях маленькую подушку и кладу поверх неё дневник для большего удобства. Делаю глоток остывшего чая из стоящей на кофейном столике кружки и беру ручку, а после сосредотачиваюсь на своих мыслях.

~~~

Подойдя к нужной двери, оглядываюсь по сторонам в пустом коридоре, затем всё же негромко стучу.

Тишина, никто не открывает. Стучу повторно, но на этот раз чуть громче, после чего наконец-то слышится звук отмыкаемого замка.

Дверь распахивается.

— Простите, пожалуйста, за беспокойство, Вадим Николаевич. В темноте автобуса перепутала и засунула свою флешку в кармашек Вашего чемодана, представляете? — быстро тараторю, отчего мужчина даже слегка теряется, когда вот так с порога на него обрушивается такой поток информации. — А сейчас она мне очень нужна.

Удивлённо замираю, когда, резко отвернувшись, он приглушенно чихает, прикрывшись собственным локтем. Потом поворачивается обратно, и только теперь я замечаю какой-то не совсем здоровый румянец на его щеках.

— Вы в порядке?

— В порядке, в порядке, — кивает, а после отходит в сторону, пропуская меня внутрь. — Заходи, я поищу твою флешку.

В полном недоумении поглядывая на своего начальника, закрываю за собой дверь и прохожу в гостиную номера. Наблюдаю за тем, как он приближается к стоящему у стены чемодану и принимается проверять его карманы. Также отмечаю странность в том, что одет он в довольно плотную водолазку, хотя вне стен гостиницы сейчас не меньше двадцати градусов тепла.

— Нашёл, — протягивает мне маленький прямоугольник с крайне важной информацией внутри.

Забираю флешку, но при этом всё ещё с прищуром вглядываюсь в лицо Вадима, отмечая новые детали того, что с ним определённо не всё в порядке.

Медленно двигаюсь к выходу, сжимая в руке вещицу, за которой сюда пожаловала, но в последний момент разворачиваюсь и возвращаюсь. Подняв руку, прикасаюсь ладонью ко лбу мужчины, на что он изумлённо замирает, непонимающе глядя на меня.

— Саша, что ты...

— У Вас температура, — говорю недовольно, но по большей части взволнованно, ощутив то, насколько горяча его кожа.

Отстраняюсь и отступаю на шаг назад.

Вспоминаю, что ещё днём заметила некие странности в состоянии Жданова и чрезмерную вялость в его движениях, но списала это на банальную усталость. Как оказалось зря.

— Вы пили какие-нибудь таблетки?

— Со мной всё нормально, не придумывай, — машет рукой, однако сразу же по вполне понятным причинам шмыгает носом. Ловит мой нахмуренный взгляд и закатывает глаза. — Сейчас попью горячего чая и завтра буду как огурец, даю слово.

— Ага, скорее наоборот, — не на шутку разволновавшись, мысленно начинаю перебирать варианты того, как следует поступить. — Ну что же Вы себя не бережете-то? Горло хоть не болит?

— Нет, — на этот раз отвечает вполне честно, да толку от этого не слишком много. Судя по тому, что я успела почувствовать, температура у него немаленькая.

Не теряя времени, почти бегу в свой номер, но только для того, чтобы взять кошелёк. Затем покидаю стены гостиницы, надеясь на то, что местные магазины в это время ещё работают.

Первым делом забегаю в ближайшую аптеку и скупаю необходимые лекарства, а уже потом отправляюсь за чудо-чаем, которым меня поила мама каждый раз, когда я точно так же приносила домой простуду. За чаем этим, к сожалению, пришлось побегать по мало знакомому мне городу, но зато обратно в гостиницу я возвращалась с полным пакетом необходимых продуктов и лекарств. Пыталась по дороге связаться с Михаилом Андреевичем, чтобы проконсультироваться, так как приехать сюда лично он должен только завтра, но дозвониться ему не удалось.

Что ж, будем справляться своими силами.

Спустя почти час я снова стучу в дверь Вадима Николаевича, гадая о том, не успел ли он лечь спать.

К счастью, не успел.

Удивившись куда больше при виде моего повторного визита, да ещё и не с пустыми руками, он молча провожает меня взглядом, когда я без разрешения переступаю порог и оказываюсь на его территории. Так же молча идёт следом в сторону небольшой кухни, расположенной в номере.

— И что ты делаешь, позволь узнать? — интересуется, прислонившись плечом к дверному косяку, когда я принимаюсь выкладывать на стол лекарства, чай, а также две баночки малинового варенья и мёда.

— Лечить Вас буду, вот что.

— Это совсем не обязательно, я же сказал...

Дальше уже просто пропускаю мимо ушей всё то, что он говорит. В другом случае такой наглости я бы себе ни за что не позволила, но сегодняшний день — исключение. Если не настою на своём, то он точно не примет мою помощь.

— Саш, иди, пожалуйста, к себе. Спасибо, что всё это купила, дальше я справлюсь самостоятельно, — подходит ближе и осматривает то добро, что я притащила из магазинов.

Вновь игнорирую, чем немало его раздражаю. И вместо того, чтобы выполнить его просьбу, командую в ответ:

— Ложитесь в постель, я сейчас принесу чай, — смотрю твёрдо и упрямо. Жданов хмурится сильнее и глядит в ответ, но в конце концов сдаётся первым и нарочито тяжело вздыхает.

— Ты же знаешь, что я могу тебя уволить за такое панибратство?

— Можете, — киваю, а после несколько нагло и торжествующе улыбаюсь. — Но не уволите.

Махнув рукой, мол, делай что хочешь, мужчина всё-таки уходит, оставляя меня на кухне.

Почему-то глупо улыбаюсь, глядя на его удаляющийся силуэт и заправляя прядь волос за ухо.

Ставлю греться чайник и, пока он закипает, нахожу градусник и направляюсь следом за Вадимом. В спальню вхожу, преждевременно постучавшись на всякий случай.

Застаю брюнета лежащим в постели и укрытым одеялом по самую шею. Его явно морозит.

Подойдя к кровати, присаживаюсь на самый край и снова трогаю его лоб, стараясь скрыть собственное смущение.

Или мне кажется, или он действительно стал ещё более горячим.

— Может, поедем в больницу?

Гляжу на него сверху вниз с сочувствием, прекрасно видя, что начальнику моему совсем нездоровится. Глаза покраснели и взгляд безумно уставший сквозь подрагивающие веки.

— Нет, из-за такой ерунды я в больницу не поеду, — отрицательно машет головой.

— Ну что Вы как маленький?! Давайте хотя бы перенесём завтрашний концерт? Как Вы петь собираетесь?

— Раз взялась лечить — лечи, чтобы уже утром я был в норме, — ухмыляется слабо, а после щурится от яркого света, падающего на него с потолка.

Встаю и щёлкаю выключателем, оставляя гореть только лампу на прикроватной тумбочке.

— Я Вам не волшебница, за ночь поставить на ноги точно не смогу, но постараюсь сделать всё возможное, — иду обратно к кровати и протягиваю градусник, который Жданов нехотя сует себе подмышку.

Ухожу на кухню и завариваю напиток строго по маминому рецепту, прекрасно помня, как он отлично помогал мне. Может, мгновенно и не прогонял простуду, зато физическое состояние заметно улучшал и укреплял организм, помогая бороться с недугом.

Поставив на поднос кружку с дымящимся чаем, блюдцем варенья, а также стакан воды и необходимые таблетки, отправляюсь обратно в спальню. Ставлю всё это на стол и подхожу к своему пациенту с кружкой.

— Вот, выпейте сначала чай, а потом таблетки на ночь.

Чуть поднявшись, мужчина садится на постели и опирается на спинку кровати позади себя. Раздаётся сигнал градусника, который он тут же вынимает, но не успевает взглянуть на цифры, так как я оказываюсь быстрее и делаю это сама.

— Тридцать восемь и два, — констатирую, пождав губы.

— Не так уж и плохо, — подаёт голос Вадим, на что я неодобрительно смотрю на него. — Что? Поверь, бывало и хуже. И ничего, как видишь — живой.

Он тянет одеяло на себя, желая снова укрыться, но я не позволяю этого сделать, всунув ему в руки кружку. По себе знаю, что состояние у него сейчас, должно быть, ужасное из-за температуры, но укрываться и нагревать больное тело ещё больше в данных обстоятельствах крайне нежелательно.

— Пахнет классно, — кивает на напиток.

— А на вкус ещё лучше. Мне мама в детстве всегда заваривала этот чай.

Сразу подмечаю, как он чуть нахмурился и отвел взор в сторону, словно бы не желая, чтобы я увидела в его глазах что-то крайне личное. Тут же ощущаю укол вины, пусть даже и не сказала ничего плохого.

К счастью, мне никогда не доведётся узнать на личном опыте, каково это — расти без родительской ласки и заботы, а вот он... Несмотря на то, каким замечательным человеком он является сейчас, детство у Вадима Николаевича было крайне не радужным. История его прошлого покрыта туманом, но мне хватает и того, что известно из общедоступных источников.

— Ты не обязана со мной возиться, — нарушает тишину спустя пару минут.

Поднимаю голову и вижу, насколько пристально и серьёзно он глядит на меня своими светлыми во всех смыслах глазами.

— Как и Вы не были обязаны, — добавляю, намекая на тот случай с моим головокружением. — Мне ничуть не сложно, честное слово.

Предлагаю мужчине варенье, но он отказывается, сославшись на то, что магазинное не заменит домашнее. Затем, когда допивает чай, передаю ему таблетки и воду, строго проконтролировав, чтобы он все их проглотил. Забираю посуду и несу её на кухню.

Споласкиваю кружку и убираю, потом прибираюсь на столе, так как умудрилась рассыпать немного чая. А когда спустя десять минут прихожу обратно к Жданову, чтобы сообщить о своём намерении остаться в его номере на ночь на всякий случай, застаю его крепко спящим. Однако уснул он прямо сидя, чуть склонив голову набок в довольно неудобной позе.

Растянув губы в откровенно умилительной улыбке, чего он бы точно не одобрил, если бы увидел, я беззвучно ступаю по ковру и останавливаюсь рядом. Понимаю, что затея довольно рискованная, так как нарушать его сон совсем не хочется, но и вот так оставить спать своего начальника тоже не могу. Не хватало ещё, чтобы к простуде завтра прибавилась боль в шее и спине.

С горем пополам, но мне удаётся переместить его в горизонтальное положение, пусть и пришлось приложить к этому немало усилий.

Наклонившись, чтобы в последний раз поправить подушку, наиболее удобно устроив её под головой Вадима, я вздрагиваю, когда моё запястье мягко перехватывает мужская горячая рука.

— Спасибо, Саш, — шепчет хрипло, чуть приоткрыв глаза, но по большей части оставаясь во власти сна.

Ничего не ответив, киваю, принимая эту благодарность, а затем, осторожно высвободив руку, выключаю последний источник света в комнате и выхожу, тихо прикрыв за собой дверь.

Облегчённо выдыхаю и, взглянув на время, решаю ещё немного поработать, так как спать не особо хочется.

Присаживаюсь в гостиной за стол, включаю ноутбук и достаю из кармана ту самую флешку, мысленно поблагодарив саму себя за то, что перепутала наши с начальником чемоданы этим днём. В ином случае, что-то мне подсказывает, он бы наплевал на своё здоровье и просто лёг спать, уверенный, что на утро обязательно полегчает. А посреди ночи наверняка бы проснулся с температурой куда выше, чем тридцать восемь и два...

Теперь же, когда мы вовремя приняли необходимые меры, он обязательно должен пойти на поправку.

~~~

До сих пор волнуясь за состояние Вадима Николаевича, моя душа, тем не менее, спокойна благодаря приехавшему наконец-то директору.

Узнав рано утром, буквально с порога от меня, что Вадим приболел, тот немедленно связался с организаторами и перенёс сегодняшний концерт. Возмущений было много, но по большей части поклонники согласились с этим решением. Особенно когда к ним в прямой эфир ненадолго вышел сам Вадим с извинениями, по внешнему виду которого прекрасно видно, что приболел он знатно.

На сегодня у всех нас выходной, да вот только ни о чём ином, кроме как о здоровье начальника, я думать не могу. Какой уж тут отдых в своё удовольствие... Но так как теперь его "охраняет" Михаил, мне нельзя появляться в номере Жданова слишком часто. Соответственно, остаётся только ждать...