— Я вижу, что ты ревнуешь! Это хорошо…
— В смысле?
В смысле хорошо?
— Ревнуешь, значит любишь, — чмокнул меня в нос. — А любишь, значит я в твоём сердце.
— Ванильные глупости какие-то несешь, — шмыгнула носом я, отвернув голову, чтобы больше не смел целовать. Я на кобелину дуюсь!
Но Селим поймал меня за подбородок и начал откровенный разговор.
— Я равнодушен к Лейле, я думаю только о тебе…
— Да уж, конечно…
— Оль, подними глаза и посмотри на меня, — совершенно серьёзным тоном сказал Селим. — Я скажу тебе правду! Задавай любые вопросы, я никогда не буду тебе врать!
— Но ты смотришь на неё и переписывался с ней!
— На отца я тоже смотрю, на мать смотрю, на восьмидесятилетнего старика Ивана Валентиновича, давнего друга отца, я тоже смотрю, и что?! В чём проблема? Это признак влеч
