Я позвонила Яну сама. Да, зашла в комнату к отпрыску, порылась в его сотовом, пока он завис в душевой и орал какие-то песни дурным голосом. Не знаю, зачем я это делала. Наверное, интуитивно. Понимая, что Барский будет ревновать, а может, потому что мне было нужно это сделать… почувствовать себя красивой, нужной и желанной. Я уже не считала себя уродиной. Я знала, что нравлюсь парням, и знала, как ими вертеть. Отточила свое умение на Барате и еще на нескольких. Притом я была уверена, что очень нравлюсь Яну. И он эту уверенность не разрушил. Правда, вначале не узнал, но, когда я ему напомнила, раздался довольный возглас. Я бы сказала, оглушительно довольный.
– Опааа! Какие люди. И что это ты обо мне вспомнила, а, Рыжуля?
– А ты обо мне забыл?
– Как я мог? Самая красивая рыжая девочка на
