Горячая сестричка [18+]

Глава 2

Когда вечеринка закончилась, я собрал остатки еды и отнес девчонкам. Конечно, я не такое чудовище, как многим кажется. У меня есть свои принципы. Пока что.

Джесс... Чёрт возьми, она огонь. Каждый её изгиб будто создан специально, чтобы сводить с ума. Длинные волосы, грудь, попка — всё на месте, всё как я люблю. Она даже не понимает, как мне трудно сдерживаться. Но я умею ждать. Такие удовольствия нужно делить. По-братски. Сначала по правилам — потом по кайфу.

Пацаны остались у меня ночевать. Напились в стельку и уже давно лежат кто где — кто на диване, кто под ним. А я, как всегда, самый трезвый, разгребаю весь этот срач. С утра уже ни капли сна в глазах. Часов в десять я наконец опускаюсь на табурет, вдыхаю горечь чёрного кофе, и впервые за ночь чувствую тишину. Тишину, в которой слышен каждый вдох дома.

Шорох в коридоре заставляет меня поднять голову. Кто ещё не спит? Я поднимаюсь, выпрямляю спину и иду посмотреть. Увидев Эрика, сразу выдыхаю — не чужой. За ним плетётся Дэвид, зевая так, будто всю ночь пахал.

Они заходят на кухню, молча, как зомби. Естественно, в одних трусах. Эти идиоты вообще не думают, что батя может вернуться раньше.

— Ну что, выспались? — спрашиваю ухмыляясь. Я-то не сплю ночами, но кто об этом думает.

— Ты опять не спал? — спрашивает Эрик, чуть приглушая голос. Он знает, что это тема для меня больная.

— Нет, — отрезаю. Делаю глоток кофе. Обжигает, но мне плевать.

— Тебе не, кажется, что тебе к врачу надо? — лезет со своим бредом Дэвид. Знал бы он, как бесит.

— Я же сказал, не пойду. Всё нормально со мной. — голос стал жёстче, чем хотел.

Он качает головой, но молчит. Умно.

— По тебе не скажешь, что всё нормально, — бурчит Эрик, наливая себе кофе.

Я в ответ только сжал челюсти. Не хочу в это лезть. Не сегодня.

— Ладно, пойдём развлекаться? — говорю, выдыхая и меняя тему. Мне нужно выплеснуть злость.

— Давай только кофе допьём. Сегодня можно оторваться на подружке той девчонки, — говорит Эрик с ухмылкой.

— Джесс, — произношу её имя спокойно, почти механически.

Парни удивлённо замирают, обмениваясь взглядами.

— Что? — переспросил Дэвид, будто не расслышал.

— Джесс. Так её зовут. Ту, которую мы ещё не тронули, — повторяю, глядя в их глаза без эмоций.

Наступает пауза.

— Ух ты, кто-то запомнил имя. Неужели ты проникся? Может, пожалеешь её? — смеётся Дэвид.

— Хватит уже, пошли, — резко ставлю чашку на стол. Устал от пустой болтовни.

Злость внутри накипает. Надо срочно выместить. И неважно, на ком. Главное — заткнуть этот голос в голове.

Мы заходим в комнату. Закрываем за собой дверь. Девчонки спят, свернувшись на креслах как кошки. Обнажённые, безмятежные. Идеальная картина. Почти слишком красивая, чтобы разрушать.

Но пора будить их.

Эрик подошёл к Кэтрин и, почти беззвучно, защёлкнул наручники на её запястьях, прикрепляя их к подлокотникам кресла. Она дёрнулась, но безрезультатно. Металл звякнул, и комната вновь погрузилась в тревожную тишину.

Я медленно подошёл к Джесс. Она лежала, скрючившись, будто надеялась стать невидимой. Осторожно коснулся её щеки пальцами — холодной, дрожащей. Она резко открыла глаза. Страх. Настоящий, обжигающий. Я задержал взгляд на её зрачках — расширены, как у загнанного зверька.

— Сегодня твой черёд, — сказал я почти шёпотом, с улыбкой, которой, уверен, сам бы испугался на её месте.

— Может… не нужно?.. — голос её едва слышен, но я слышу. Она говорит, будто в последний раз дышит.

Кэтрин очнулась и посмотрела на нас, потом с ужасом перевела взгляд на свои закованные в металл руки.

— Нужно, — ответил я, медленно. Улыбка не сходила с лица. Слова Джесс для меня были пустым звуком.

— Тони, ты первый. По традиции, — отозвался Эрик, с ленивой ухмылкой.

Я крепко схватил Джесс за руку, поднял с кресла. Она была лёгкой, почти невесомой. Её взгляд цеплялся за моё лицо, будто ища хоть каплю сочувствия. Напрасно.

Она дрожала. И хотя ничего ещё не произошло, она уже понимала: пощады не будет.

Я подошёл ближе, нагнулся к её уху:

— Не бойся. Пока.

Она всхлипнула. Больше ничего не сказала.

Я уложил её животом на стол и стянул с себя штаны и боксеры, начал водить членом по киске.

— Пожалуйста, Тони. Не нужно. — Молила она, такие девушки не понимают, что это меня заводит

— Умоляй меня, это жутко заводит, чем больше просишь, тем больше я хочу тебя трахнуть, сука

Я упёрся головкой в её промежность. И грубо вошёл. Не ожидая её согласия или других слов

— Больно. — Закричала она, а меня это только раззадорило, кровь капала из её влагалища, кайф

Я входил в неё так глубоко как мог только, какая же она узкая, о боже.

Мой член раздирал её, и она кричала от боли. Пока я не кончил ей на спину и не оделся, закуривая сигарету и садясь в кресло.

Молчание нарушила Кэтрин:

— Зачем вам это?.. — Голос срывался, но в нём уже пробивалась злость. Или отчаяние.

Я обернулся. Она смотрела в мою сторону, но не на меня — на Джесс. И это было даже мило. Дружба, типа.

— Что именно? — спросил я равнодушно, снова закуривая. Дым плыл в воздухе, мягкий, тяжёлый.

— Всё это… Зачем вы издеваетесь? Почему именно мы? — с трудом проговорила она.

Я усмехнулся:

— Потому что можем. Это игра, Кэтрин. Просто игра. А вы — фишки.

— Вы больны… — выплюнула она, зло. Рот дрожал, в глазах стояли слёзы.

Я не ответил. Просто сделал очередную затяжку и посмотрел, как Эрик перешагивает через лежащую Джесс.

И тут — звук. Глухой, тяжёлый. Щелчок замка. Входная дверь.

Мгновенно напрягся. Часы показывали слишком раннее утро. Неужели отец?..

— Я сейчас вернусь, — сказал я, оборачиваясь к парням. — Продолжайте, только не забудьте закрыть комнату, когда закончите. И оденьтесь, прежде чем спуститесь ко мне.

Вышел. Быстро. Сердце билось чаще обычного. Нужно понять, кто пришёл. И сделать это прежде, чем кто-то поймёт, что происходит наверху.

Я потушил сигарету в пепельнице, медленно встал и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Закрыл её снаружи — парни знают, где лежит ключ. Всё под контролем. Спустился вниз по лестнице и, шагнув в гостиную, резко остановился. Отец. Чёрт. Он сидел на диване, будто ждал меня.

Внутри сжалось, но на лице сразу появилась улыбка.

— Привет, пап. Почему так рано вернулся? — спросил я, стараясь выглядеть непринуждённо.

Он тоже улыбнулся. Тепло, как всегда.

— Закончил дела раньше, чем думал. Смотрю — чисто, тихо, никто не звонил. Приятно удивлён.

— Всю ночь убирал, — ответил я, подходя ближе. Его взгляд был внимательным, почти тревожным. Это раздражало.

— Ты опять не спал? — нахмурился он, голос стал жёстче.

Я стиснул зубы, но не отвёл глаз.

— Да. И что с того? — буркнул я. — Всё нормально.

— Может, поедем в больницу? — мягко предложил он. В который раз.

— Нет. И прекрати, я сказал. Всё в порядке! — сорвался я. Он откинулся на спинку дивана и поднял ладони в жесте примирения.

— Хорошо-хорошо. Как скажешь. Твои друзья тут? — спросил он, меняя тему. Его лицо снова стало спокойным.

— Да. В дальней комнате. — Я сел напротив, допил остатки холодного кофе.

Он покачал головой, глядя на меня с лёгким осуждением.

— Опять ты за своё... Неужели это тебе всё ещё не надоело?

Я фыркнул.

— Ни капли. И вряд ли когда-нибудь надоест, — усмехнулся я. Лёгкость в голосе была наигранной, но убедительной.

Он задержал взгляд на мне, и в его глазах появилась боль.

— После смерти матери ты стал другим. Жестоким. Отстранённым.

— Пап. Ну серьёзно. Опять? В сотый раз? — я наклонился вперёд, сдерживая раздражение.

— Я просто… думаю, тебе бы стоило остановиться. Хотя бы задуматься, — произнёс он тихо.

— Это не твоё дело, — отрезал я. В этот момент сверху раздались шаги — Эрик и Дэвид спустились, уже одетые, улыбаясь как ни в чём не бывало.

— Доброе утро, — бодро поздоровался Эрик.

— Здравствуйте, — поддержал его Дэвид, кивнув отцу. — Мы, эм… оставили девушек наверху. Но ты, Тони, как всегда, волен делать с ними всё, что хочешь. Отпустить — отпускай. Но мы пока не наигрались с ними, но позвонишь, если что.

Отец хмурится. Он переводит взгляд с них на меня, и в его глазах мелькает странная смесь усталости и жалости.

— Может… хотя бы дайте им поесть? Душ принять?.. Они же люди, Тони.

Я прищурился.

— Ладно, твоя взяла. Но только в этот раз, понял? — раздражённо бросил я. — Первый и последний.

— Дай им немного передохнуть. Хотя бы это. Пусть всё выглядит как... как глупость, но они почувствуют себя хоть немного лучше, — спокойно сказал он, вставая. — Иногда важно просто быть человеком.

Я отвёл взгляд. Что он вообще знает о человеке? Или обо мне?

Я вошёл в комнату. Девчонки тут же насторожились — словно ток по ним прошёл. Глаза бегают по углам, дыхание учащённое. Они вжались в кресла, будто могли слиться со спинками и исчезнуть.

— Успокойтесь. Не трону, — сказал я спокойно, делая шаг внутрь. Приблизился к одной из них — кажется, Кэтрин. Она инстинктивно отпрянула, будто я держал нож.

— Тогда зачем ты пришёл? — Джесс. Голос у неё хриплый, срывающийся. Она глядит на меня с такой смесью страха и недоверия, что становится почти смешно.

Я вздохнул. Не люблю объясняться, особенно в таких ситуациях.

— Отец настоял, — выговорил я с раздражением. — Хочет, чтобы вы пообедали, сходили в душ, переоделись. "Человечность", говорит. Так что… считайте, у вас временная передышка.

— Правда?.. — Кэтрин подняла взгляд. Надежда в глазах. Напрасная, но пусть помечтает.

— Да. Только не обольщайтесь, — процедил я. — Это на сегодня. Парни… ещё не закончили с вами. И если кто-то из вас вздумает сбежать — не выйдет. Тут всё под замком.

Я указал на дверь:

— Душ — прямо напротив, вторая справа. Комната с одеждой — третья слева. Прислуга уже несёт вам что-то приличное. После — спускайтесь на обед. Без глупостей.

— Спасибо… Не ожидала такой щедрости от тебя, — язвительно бросила Джесс. Усмешка на лице дрожала, будто она и сама не верила в собственную храбрость.

Я не ответил. Просто вышел, хлопнув дверью чуть громче, чем хотел. Спустился вниз, раздражённый этим цирком. Сказал служанке отнести наверх простые платья — ничего вызывающего.

Когда они начали спускаться с лестницы, папа замер. Его взгляд остановился на Джесс. Он даже рот приоткрыл — впервые за долгое время я видел его действительно потрясённым.