Нежный плен

8

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Годива испуганно моргнула. Обхватила свои плечи, пытаясь обрести спокойствие. Но как сделать это? Когда черные, властные глаза впиваются в тебя, пытаются залезть под кожу, стремятся завладеть тобой?

- Откуда…? – напряженно выдохнула девушка.

Губы Леонардо дрогнули в циничной усмешке.

- Это оказалось не так сложно узнать, видишь ли, твои старые слуги, вернее, старик-управляющий, любят тебя больше, чем молодого господина. Он-то мне и поведал о том, как твой братец написал мне письмо. В написании ответа, помогала пара друзей, и кувшин вина.

 - Бедный Уорик, - сокрушенно прошептала Годива. Себя она и не думала жалеть, потому спросила:

- Уорик, управляющий, он жив?

- Жив, - сухо ответил мужчина.

Не был Леонардо из тех, кто пользовался намеренно своей силой против слабых. Женщины, дети, старики… разве это достойные соперники? Это те, кто нуждался в защите, а не нападении. Хотя, во время военных походов случалось всякое. Не всегда все было гладко, не всегда соответствовало внутренним правилам Леонардо. Среди нормандцев, впрочем, как и среди любого другого народа, были и благородные мужчины, и гнусные негодяи, заслуживающие самой позорной смерти.

Мужчина перевернулся на спину и прикрыл потяжелевшие веки. Устал. Нужно было успеть выспаться за три-четыре часа, что у него имелись в запасе. Уже на рассвете он и его люди снова отправятся в путь.

Годива, не шевелясь, смотрела на профиль Леонардо. Снова убеждалась, что на лице воина не было ни одной мягкой линии. Однако все это – острый нос, резкие, будто высеченные умелым мастером, губы, скулы – все было гармонично и отвечало такому понятию, как «хищная красота». И вроде этот хищник спал (или делал вид, что спит?), но спокойнее от этого не становилось. Не страшно было, а волнительно находиться поблизости с ним.

- Спи, - послышался негромкий голос Леонардо, но и в нем явственно ощущался приказ. – На рассвете мы уезжаем.

И больше – ни единого слова. Только дыхание – ровное, спокойное, и даже оно, казалось, подавляло Годиву – та, все еще лежа на боку, боялась сдвинуться с места.

Чего боялась – сама не знала. Уж точно не насилия со стороны Леонардо. Не такой он человек. И хотя говорят, что люди меняются, но то, что она видела в его черных глазах, тогда, много лет назад, не могло уйти. Что-то остается неизменным. Рассуждая об этом и от того успокаиваясь, Годива, незаметно для самой себя, погрузилась в сон. В эту ночь ей ничего не снилось.

- Просыпайся прямо сейчас, если хочешь успеть справиться со всеми своими делами, - прогремело где-то над головой Годивы.

Девушка испуганно распахнула глаза – и замерла. Над ней возвышался хмурый мужчина – его черные глаза выражали недовольство, как и плотно поджатые губы. Ни тени улыбки или доброжелательности на лице воина. Годиве повезло – она была не из тех, кто долго приходит в себя после сна. Ясность сознания быстро вернулась к ней, вчерашний день молнией пронесся в голове белокурой красавицы. Годива поднялась на ноги. Голова чуть закружилась – то ли от того, что резко встала, то ли  от того, чтобы последний раз девушка ела прошлым утром.

Леонардо кивнул в сторону кувшина с водой, подле него стоял хорошо знакомый Годиве сундук. Старый, с потертой крышкой и помятой стенкой, он принадлежал ей.

- Можешь переодеться, - произнес мужчина. Убедившись, что девушка точно проснулась – он решительным шагом покинул палатку. Воин не намеревался наблюдать за тем, как Годива будет раздеваться. У него было полно более важных дел.

Теряясь в догадках, когда и каким образом её сундук оказался здесь, девушка стала  торопливо переодеваться. Теплые чулки, шерстяное платье и накидка оказались как нельзя кстати. Только бы никто не зашел сюда! Годива, не сводя глаз с выхода из палатки, сменила одежду. Лишь когда девушка затянула поясок своего платья, только тогда она смогла немного перевести дух.

- Ты готова? – раздался уже столь хорошо знакомый голос снаружи.

- Да, - девушка закрыла сундук и провела ладонями по плотной ткани платья.

Леонардо заглянул внутрь. Взгляд мужчины скользнул по пленнице – на ней было простенькое платье, которое, впрочем, никак не умоляло красоты своей хозяйки.

- Идем,  - властно махнув рукой, позвал воин.

Годива послушно пошла к нему. И мысли не было отказаться. Подойдя, встала напротив, ожидая. Чего именно – понять не могла. Взор Леонардо путешествовал по лицу девушки – нежная кожа без изъяна, невинный, сладкий, как спелое яблоко, румянец на щеках. Ясные голубые глаза смотрят доверчиво. Ни злости в них, ни затаенной жажды отомстить. Любопытно, как долго она пробудет в таком состоянии? Ждать осталось совсем недолго.

-  Идем, - повторил мужчина.

Годива вышла наружу. Кругом уже царила суета, лагерь сворачивался, воины сновали то там, то тут. Но не это заслуживало внимания. Девушка, почуяв неладное, повернулась в другую сторону и ахнула от потрясения…