После того, как торжества закончились и все покинули покои Валиде Султан, Дайе сообщила мне, что мать повелителя желает меня видеть. Отправив Изабеллу укладывать Атике, я подошла к султанше и, дождавшись, когда все гости покинут покои, обратилась к Хафсе Султан:
— Госпожа, вы хотели со мной поговорить?
— Не думай, что у меня сердца нет, Михримах-хатун, — устало начала свою речь султанша. — Я о тебе беспокоюсь… — женщина подошла ко мне, с намерением взять за руки, но я отшатнулась. — Злишься на меня, я понимаю… — Валиде Султан опустила глаза. — Ты достойно держишься, несмотря на столь тяжёлую потерю, хатун. Я рада, что ты спокойна и рассудительна, признаюсь, я ждала от тебя упрёков и даже отмщения… Сколько бы ты не хотела казаться добродетельной, Михримах, но в сердце твоём пылает огонь,
