– Ну, каково оно, Граф, на собственной могиле стоять? Много дерьма в этой жизни повидал, но от такого – мороз по коже.
Мы стояли возле могилы, полностью покрытой венками. Мертвые цветы, которые никогда не пахли и никогда не завянут. Живых не было и не должно было быть, иначе была бы заметна разница между «до» и «после». Та самая могила, в которой меня «хоронили» тогда. Та самая, которую чужими руками вырыл для меня ублюдок Нармузинов и к которой пришел, чтобы плюнуть на нее.
– Да, нездоровая херь, Зверь, согласен.
Не верю во всякую чертовщину, но табличку с надписью Андрей Воронов приказал снять…
Сейчас под толстым слоем земли там гнила эта мразь Ахмед. Этот больной на всю голову урод, который выпил нам столько крови. Сдох, как дворняга бездомная, и похоронен так же, как бомж – в безым
