(Не)любимая для программиста

Шёл дождь. Я неторопливо прохаживалась по набережной реки Исеть. Брела от Макаровского моста в сторону Плотинки. Мои светлые волосы слиплись, потускнели, свисая безобразными прядями до пояса. Сегодня я только помыла голову, и уже пора снова принимать душ. Не люблю мыться, вообще не люблю воду. Исключение составляет дождь. Я – плювиофил, так называют людей, которые тащатся от дождя. Могу целыми сутками гулять под падающей с небес воды и не заскучать. Зачастую я даже не использую зонт, промокая до трусов. Правда, так можно простудиться, но мне всё равно.  Моё разбитое сердце уже ничто не способно исцелить. Как он сказал, сидя в роскошном кожаном кресле, неторопливо куря сигарету: – Между нами всё кончено. Я не вижу в тебе свою будущую жену. Собирай вещи выметайся отсюда.  Алексей всегда был категоричен в своих суждениях. У него внутри был чёрно-белый мир. Уж если опостылела, то это навсегда. Уходи, убирайся, вали из моей жизни. Мне ничего не оставалось, кроме как смириться, собрать свой небольшой чемодан, и уйти. Из его пентхауса и из его жизни.  Чемодан я оставила в камере хранения, заплатив сразу за несколько суток. Мне некуда идти. Возвращаться в Красноуральск, к мачехе, я не хочу. Мне крепко доставалось от неё в детстве. Она могла схватить меня за волосы и швырнуть об батарею. Однажды я так сильно ударилась виском, что пришлось вызывать скорую. Диагностировали сотрясение мозга. После этого мачеха била меня только по рукам и ногам. Поэтому я всегда носила водолазки с длинными рукавами и закрытые джинсы или леггинсы. Старалась не показывать в школе тот факт, что наша семья была неблагополучной.  Помимо всего прочего, моя мачеха любила выпить. С тех пор, как умер мой отец, она ни дня не провела без бутылки. Общих детей у них не было, и я осталась единственной наследницей кособокого бревенчатого домишки, где мы с мачехой коротали свои невесёлые дни.  Но стоило мне поучаствовать в олимпиаде по математике, как я заняла второе место по области и получила возможность поступить в Уральский федеральный университет вне конкурса. Я тут же воспользовалась своим шансом, чтобы уехать подальше от мачехи. Собрала свою скромную одежду, косметику и любимую игрушку – дракона Молли – и уехала в Екатеринбург. Поселилась в студенческом общежитии. В одной комнате со мной было ещё две девушки. Иранка по имени Лутфи и украинка Виолетта. Виолетту все называли просто Ви, и характер у неё был просто адский. Её сложно было назвать кроткой, потому что она постоянно с кем-то ругалась. Кроме того, Ви была интернет-троллем с большим стажем. Ей нравилось над кем-либо издеваться, поэтому не удивительно, что я, со своим забитым характером, стала её жертвой. Лутфи, которая сносно говорила по-русски, ничем не могла мне помочь. Будучи правоверной мусульманкой, она не считала нужным вмешиваться в дела других людей. Просто опускала глаза, и тихо молилась.  Так я и жила, мечущаяся между безразличием Лутфи и агрессией Ви. Подруг в универе у меня не появилось, потому что я, как интроверт и социофоб, не была способна наладить отношения с людьми. Но в один прекрасный день вся моя жизнь изменилась. Мне было 18 лет, когда я познакомилась с Алексеем. Записавшись в зал, чтобы хотя бы немного подкачаться и больше не давать себя в обиду, я ходила туда около месяца, когда однажды к нам зашёл рыжеволосый мужчина. Он по-хозяйски подошёл к беговой дорожке, и начал тренировку. Его литые мышцы перекатывались под кожей, когда он бежал. Красная майка лишь подчёркивала его мужественность, длинные спортивные штаны Dolce & Gabbana сгибались в такт движениям его ног. Я поймала взгляд его карих глаз, не успев вовремя отвернуться. Моё сердце совершило пируэт, и я поняла, что со мной происходит прежде неведомая химия. Мужчина оглядел мою фигуру. Его взор остановился на бёдрах, затем перешёл на грудь, и, наконец, он пристально посмотрел мне в лицо. Всё это он проделал совершенно невозмутимо, как будто имел полное право смотреть на меня глазами хищника. Затем он неторопливо отвернулся, переключил скорость на беговой дорожке на более высокую. По его атлетическому телу скатывались капли пота. Я, как завороженная, смотрела, как две капли слились в одну, соскользнули за ворот его рубашки. Коротко стриженные волосы мужчины лоснились и блестели. Он выглядел и вёл себя как тигр: бархатная шерсть, наверняка приятный баритон, от которого мурашки бегут по коже (это явление, кстати, называется фриссон), страстные глаза, однако веяло от него и опасностью. Отчего-то мне захотелось стать его жертвой. Я предполагала, что это не приведёт ни к чему хорошему, однако быстро заглушила голос разума. Оставшуюся часть своей тренировки я переходила от одного тренажёра к другому, но отовсюду видела его. Он с лёгкостью поднимал вес, равный моему весу. Делал упражнения на мышцы ног, качал руки. Периодически он поглядывал на меня без улыбки, серьёзно. Как будто оценивал.  Когда я собралась уходить, он подошёл ко мне. Прижал меня к стене, и между нами оставалось только пространство, равное длине его упёртой в стену руки. – Понравилось, как я тренируюсь? – спросил он без обиняков. – Я заметил, какими глазами ты смотрела на меня. Он наклонился ближе и вдохнул запах моих волос. Я сильно смутилась. Его бархатный голос переливался красивыми обертонами. Я прямо-таки ощущала вибрацию, исходящую от его голосовых связок. Да, у меня фетиш на энергичные, гармоничные и приятные мужские голоса. Мне показалось, что этот мужчина должен петь, как бог. Он и выглядел божеством: высокий, подтянутый, с атлетическими формами, безукоризненно симметричными чертами лица.  Я нервно сглотнула слюну, чувствуя себя птицей, которую поймал кот. Я ощущала, как со мной играют. Дыхание спёрло, голос никак не хотел прорываться сквозь мои приоткрытые губы. – Не хочешь отвечать мне? Какая тихая мышка. Где ты живёшь? Я хочу подвезти тебя до дома. Наконец, мой голос окреп, и я пробормотала. – Я живу на Комсомольской… Его бровь иронически приподнялась. – Тогда почему ты выбрала фитнес-клуб в самом центре города? – Я… люблю ходить пешком. Не нужно меня отвозить, я дойду сама. Спасибо. С этими словами я протиснулась мимо него. Выходя из зала, запнулась о порог, чуть не упала и сильно покраснела. Всё это время он пристально смотрел на меня. Я поклялась себе, что изменю фитнес-клуб. Мне было очень тревожно. И я сама не знала, почему. Но понимала, что это как-то связано с тем мужчиной. *** – Экспонента – это показательная функция… Я сидела на последней парте, погрузившись в свои мысли, и совсем не обращала внимания на слова лектора.  – …где число Эйлера… В моём воображении я осмеливалась прикоснуться к груди того мужчины, чтобы ощутить под пальцами его накачанные мышцы. Мне хотелось провести руками по его большим грудным мышцам, обрисовывая их контуры. А ещё я хотела узнать, хотя не собиралась себе в этом признаваться, какие на вкус его губы.  В свои 18 я ещё ни разу не целовалась. Всегда думала о том, что мой первый поцелуй должен быть особенным, по большой и светлой любви. Я бы хотела, чтобы меня поцеловал желанный мужчина в каком-нибудь интересном месте. На крыше небоскрёба Высоцкий, или в номере отеля Hyatt Regency, когда мы будем лежать на шёлковых простынях, или же на песчаном пляже под луной, когда вокруг не будет никого, кто сможет нам помешать.