Глава 10.2
1064 Слова
– Малыш, пожалуйста, – взял её ладони в свои руки и легонько сжал, –
расскажи мне всё. Кто и как тебе помогал. Каким образом ты попала к Зарецкому?
Дарина, мне нужно знать. Абсолютно всё. Каждую мельчайшую деталь. И тогда у
нас будут хотя бы эти грёбаные десять процентов.
Она долго смотрела на меня, а потом тихо сказала:
– Это такой способ узнать правду? Сейчас ты был со мной, чтобы получить
эти признания? Впрочем, ты разве ответишь честно? Ты теперь один из них. Один
из наших врагов…За какие ценности ты служишь им? Это деньги? Почему ты
вообще с ними, Максим?
Отбросил её руки и резко встал, чтобы не поддасться искушению сжать её
горло за брошенные мне в лицо слова. Да, чёрт меня раздери, я один из них. Я –
худший из них. Но то, что она приняла мои чувства всего лишь за тщательно
продуманный план, убивало, вскрывая вены острыми как бритва словами.
– Ты и правда изменилась. Ты перестала чувствовать, Дарина. По крайней
мере, чувствовать меня, мои эмоции и желания. – Оставил ее, резко поднялся на
ноги и подошёл к столу, испытывая дикое желание разнести его к чертям
собачьим. – А с тем ублюдком ты тоже такая? Ты и ему не веришь уже, Даша?
Или только я заслужил такое отношение?
Я не смотрел на нее. Не хотел сорваться. Не хотел, чтоб было хуже, чем
есть сейчас. Хотя, что может быть хуже всего этого? Моя женщина принадлежит
другому, она занималась со мной любовью и считает это моей очередной игрой с
ее чувствами и телом. Дьявол! Не моя…чужая женщина. Моя никогда не бросила
бы мне в лицо такие упреки. Еще одно болезненное, отравляющее
доказательство, что НАС больше нет.
– Изменилась. Ты прав… – ее голос прозвучал глухо, чуть срываясь. – А
ты совсем не изменился, и ты никогда не чувствовал меня. Нет, я ему доверяю.
По крайней мере, намного больше, чем палачу, который казнит людей по чьему-то
приказу. Не моему мужу, а тому, кто равнодушно пробыл вдали от нас более
полугода и вообразил, что много обо мне знает.
– Доверяешь? – я ударил по столу, раскрошив его на х**н. – Ему
доверяешь, а мне нет?- В два шага оказался возле неё, и, схватив за плечи,
резко поднял вверх. – Я равнодушно наслаждался жизнью вдали от вас, Дарина?
Ты действительно так считаешь? Думаешь, я намеренно выбрал самый лёгкий
путь, оставив свою семью в трудной ситуации? – встряхнул её, чувствуя, как
красная пелена застилает глаза. – Ты действительно так считаешь?
Она с вызовом и ненавистью смотрела мне в глаза, короткие пряди
влажных волос упали ей на лицо и на секунду я увидел этот же образ, только с
запрокинутой головой, пересохшими губами и закатившимися от наслаждения
глазами. Когда она настоящая? Тогда, когда стонала, извиваясь в моих руках или
сейчас, когда бьет меня наотмашь упреками?
– Я знаю только то, что тебя не было, и знаю сейчас, где ты и кто ты.
Остальное не имеет никакого значения. И да, я тебе не доверяю. Впрочем, как и
ты мне… – несколько секунд она смотрела, разглядывала моё лицо, а потом
добавила. – Долгие месяцы я лгала твоим детям...Шесть месяцев лжи! Одна эта
ложь заставляет меня ненавидеть тебя.
Как же было сложно устоять перед этими обвинениями. Не взорваться в
бешенстве от несправедливых упрёков или же, наоборот, не поверить им с глупой
надеждой, что всё это время я мог значить что-то для неё.
Усмехнулся, оглядев её с ног до головы:
– И как? Трудно было долгие шесть месяцев лгать моим детям в объятиях
другого мужчины? Что ты говорила им, когда приводила его в нашу спальню? Или
не в нашу? Может, ты купила новый дом для своей новой жизни?
Прорычал, не отрывая взгляда от лица:
– Ты так хотела быть свободной, Дарина...Так какого дьявола ты не
наслаждалась своей долбанной свободой и своим мужчиной?
Последние слова проорал ей в лицо, на секунду забыв о том, где мы
находились. Сжал руки в кулаки, впиваясь когтями в кожу, стараясь успокоиться, и
уже тише добавил то, что хотелось сказать ещё вчера, когда сдёрнул с её лица
повязку.
– Я же сделал всё, чтобы вы были вместе, Даша. Я сделал для этого то, что
ещё полгода назад сам считал невозможным. Я оставил тебя с ним, я хотел, твою
мать, чтоб ты была счастлива, понимаешь? Счастлива! Чтобы улыбалась, чтобы
наслаждалась жизнью и забыла о боли. Это единственное, чего я хотел. Отдать
тебе всё, чтобы ты строила свою жизнь заново! Чтобы ты…Твою мать! Всё зря!
Она обмякла в моих руках, и я нахмурился, когда увидел, как дрогнул ее
подбородок и увлажнился взгляд, задрожали ресницы.
– Счастлива? С другим? Свободна – да... но не счастлива... но не с другим.
Она вдруг обхватила моё лицо ладонями, и меня пронизало током от
прикосновения её холодных пальцев:
– А ты? Ты правда считаешь, что я могла вот так.... с ним? – она сглотнула.
– Когда-то я поклялась тебе...и я не нарушила эту клятву.
Я хотел захохотать ей в лицо. Дарина действительно думает, что я поверю
ей? Я собственными глазами видел её на этих кадрах… с ним. Изо дня в день.
Везде. Он и она. Он и мои дети. Он…везде только он. Улыбается ему, танцует в
его объятиях, и ни хрена не отрицает свои отношения, отвечая на
провокационные вопросы журналистов.
Обхватила моё лицо, тревожно вглядываясь в него влажными глазами,
намекает, что не была с ним. И, вашу ж мать, как же мне хотелось поверить этому.
Знать то, что я всё ещё нужен любимой женщине. Что она не изменяла мне ни с
кем.
Встряхнул себя мысленно, а разве она говорила подобное, Мертвый? Ведь
отрицания не было. Сплошные недомолвки. Будто игра. Но зачем ей эта игра?
Боится меня? Наивный идиот. Всё просто – она не верит, что я действительно
хочу помочь, и хочет подстраховаться.
Как только осознал это, ледяное безразличие завладело всем телом, будто
оно выжидало момента наконец вступить в свои права, напоминая, за что меня
ценил Лис. Скинул с себя её руки и холодно улыбнулся.
– Я всё понял, Дарина. Не обязательно играть тут большую любовь. Я
обещал помочь и не отступлюсь от своих слов, чего бы мне это ни стоило.
Отвернулся от неё и достал рацию из кармана:
– Успокойся и приведи себя в порядок. Сейчас тебя отведут в камеру.
Она перехватила мою руку и резко развернула меня к себе:
– Играть? – её голос сорвался. – Ты считаешь, ТАК можно играть? – Дарина
вцепилась в воротник моей рубашки. – Ты помнишь ту клятву... скажи, помнишь?
Я не могу и не стану что-то доказывать... просто ты вспомни... пожалуйста.
- Писатель
