Глава 6.2
1285 Слова
– Эта женщина принадлежит мне! Она – моя фаворитка, и по закону – не
выйдет из гарема, разве что только мертвой.
– Гарем…, – губы Морта снова растянула ухмылка, – императоры горного
Братства неплохо устроились.
– Это наши обычаи, и не нам с вами их обсуждать.
– Вашу дерзость спишу на то, что вы у нас особь королевской крови. Девку
можете оставить себе, но Деусталы придется отдать.
– Деусталы?
– Да, вы отдадите королю вампиров еще один деустал. И дело не дойдет до
суда. Ведь за самозащиту никто осуждать не станет, тем более, когда есть
свидетели.
Отдать два деустала означало значительно ослабить могущество нашего
Братства. Означало дать непомерную силу своим врагам, как и возможность
воскрешать…Любого из бессмертных. Древним законом было запрещено
извлекать деусталы из сокровищницы, они никогда не покидали границ горной
сокровищницы.
– Если деустал будет использован не по назначению, в наш мир может
ворваться тот, чье имя произносить нельзя.
– Это уже не ваша проблема. Так что вы скажете, Вахид Ибрагимов? Вы
заключите сделку со мной лично? Деустал в обмен на женщину.
– Да!
***
После каждого нашего с ним секса я любила подолгу любоваться
оставленными на мне следами. Рваными дырками на своей шее возле ключицы,
которые очень быстро затягивались и исчезали уже буквально к вечеру. Он пил
меня в момент, когда я готова была отдать ему свою жизнь и всю себя. Впивался
в мое тело своими клыками и делал несколько жадных глотков. Мы оба знали, что
это гарантирует мне жизнь…при условии, если он остановится. И не сожрет меня.
Это было некое мазохистское наслаждение, темное упивание тем, что я
удостоилась чести испытывать на себе звериные ласки моего хозяина. Нет, он
оставался со мной человеком…насколько это вообще можно сказать об этом
хищнике. И эти следы – постоянные доказательства его страсти и моей
неестественной и дикой любви к моему монстру. Но мне было все равно. Я
слишком сходила с ума, я слишком жаждала принять от него все, что он мог мне
дать и взять, выдрать из меня адскими ласками, на которые человек вряд ли
способен.
Этим вечером он придет ко мне? Каждый раз один и тот же вопрос. Как
скоро окончится мое счастье? Как быстро я надоем властному императору горных
волков? Когда он насытится моей плотью, и я стану для него отработанным
материалом? И смогу ли я это пережить.
Я жила в роскошных покоях рядом с ним. В таких роскошных, что каждый
раз мне не верилось, что я могу соприкасаться с таким богатством и не запачкать
его своей простотой. Достойна ли я? На своем ли я месте. Грязнокровка,
человечка, существо низшей расы. Так говорили у меня за спиной…в глаза
никогда бы не посмели. Потому что слишком боялись ЕГО.
Из жалкой эскамы я стала фавориткой императора. Утренняя и вечерняя
ванна в гранатовой воде с лепестками роз и шиповника, уход за волосами и
полное отсутствие душистого мыла. Только без запаха и каких-либо
ароматизаторов. Вахид любил целостный запах моего тела, он отдал приказ мыть
и купать меня только нейтральным мылом из солевых минералов, привезённых из
далеких арабских стран.
Меня наряжали в самые невероятные и дорогие наряды, украшали
подаренными им ожерельями, браслетами, серьгами. Каждый день новый
подарок. Каждый раз новая коробочка с изысканным украшением. Часто он
приносил их сам, надевал на меня, лишив всей остальной одежды и любуясь, как
смотрятся драгоценности на голом теле…ласкал ими, обвивал ими мои ноги,
скользил по промежности…заставляя орать от наслаждения и кончать в адских
муках острейшего удовольствия.
Я больше не была эскамой. Меня вознесли достаточно высоко, для того
чтобы я наконец-то ощутила себя особенной. Никто и никогда до меня не занимал
такого положения при государе. Под дикими и полными злобы взглядами других
наложниц, под ядовитый шепот в спину и презрительно ненавидящий взор
Гульнары и ее дочерей. Они все мечтали о моей смерти или о скором падении с
пьедестала. Я и сама…сама ждала, что это слишком прекрасно, чтобы длиться
долго. Быть любовницей самого императора, быть его женщиной, оставаться в его
спальне до самого утра и знать, что он остро во мне нуждается, потому что моя
кровь дала ему то, что не смог никто до меня – возможность оставаться
человеком по ночам и не испытывать мучительной боли от обращения.
С составом моей крови работали приглашенные им врачи, профессора и
ученные. Они искали тот ген или тот состав молекул, который отвечает за
торможение обращения и обезболивание процесса. Они должны были воссоздать
синтетическую копию, но вот уже несколько месяцев у них ничего не получалось.
Все это время я была в его комнате, в его постели, спала на его груди.
И испытывала адский страх, что рано или поздно мое счастье окончится,
что рано или поздно я упаду с этой высоты и разобьюсь насмерть. Мне будет
больно. Так больно, что я задохнусь от шока. Я не выживу, когда Вахид
Ибрагимов перестанет испытывать ко мне страсть и влечение. И каждый раз с
ним я отдавалась ему как будто в последний, каждый раз я дарила всю себя и
немного больше, чтобы постараться остаться, если не в его сердце, то в его
памяти.
– Я могу пить твою кровь до того, как прийти к тебе…, – шепчет и лижет
мою ключицу, шею, горло. Меня уже трясет от самой дикой и сумасшедшей
похоти. Я на грани полусмерти от возбуждения.
– Нет…нет…пей из меня. Я хочу, чтобы ты брал ее из меня.
– Моя сумасшедшая Лана, моя охерительно вкусная девочка. Каждая капля
твоей крови бесценна и на вкус, как божественный нектар. Ты понятия не имеешь,
как же вкусно делать глотки этого наркотика прямо из тебя…
Рычит со стоном и спускается жадными поцелуями по моей груди вниз к
животу…вчера он оставил следы своих клыков прямо у лобка, сбоку у самой вены.
Он водрался в меня жадным укусом, когда я кончала от ласк его длинных
полуволчьих пальцев внутри моего тела, ощущая легкое царапанье когтей и
буквально хрипя от удовольствия. о****м оказался еще ярче под всплеск боли и
проникновение волчьего яда в кровь. Я зашлась в крике и почти потеряла
сознание. Пульсировал не только мой к****р и все внутренности, от оргазма
пульсировала даже моя душа, как будто ее трахнули так же грязно, запретно,
извращенно, как и мое тело.
Это была моя власть над ним. В такие моменты я понимала, что нужна ему,
реально ощущала его зависимость от своей крови и сходила с ума от этого. От
понимания, что нужна ему, что я, пожалуй, единственная, кто нужна и ему, и
Айше…Пока что о чудесном открытии не знал никто из семьи Вахида. Было
запрещено распространять эту тайну. Врачи молчали так же, как и лаборанты,
которые каждый раз брали у меня пробу из вены.
Иногда он вонзал иглу в мою вену сам, а потом опускался на колени,
задирал мое платье и ласкал языком, заставляя забыть о боли или слиться с ней
и зайтись в оргазме.
– Боль и наслаждение сплетаются очень тесно между собой…, – шепчет
мне на ухо и слизывает капельку крови с моей вены, вытаскивая иглу… а потом
надкусывает свое запястье длинными острыми клыками и подносит его к моему
рту. На вкус он солено-терпкий…я делаю несколько глотков и благоговейно
смотрю, как в этот момент он закатывает глаза и запрокидывает голову. Он так
красив, что меня всю трясет от одного понимания, что я нахожусь рядом с ним и
мне позволено то, что не позволено никому…даже его наложницам и фавориткам.
Я наслаждалась каждым оттенком боли, подаренной им. Потому что его
бешеный хищный взгляд, его трепещущие в алчной похоти ноздри, его звериный
оскал сводили меня с ума, а понимание, что я до сих пор жива, только потому что
он…он хочет быть со мной, снова и снова и сдерживает монстра внутри себя,
было для меня настолько бесценно…Рядом с ним я превратилась в женщину и
познала саму себя. И я больше не верила, что есть жизнь без него.
Ощутила, как две ладони накрыли мои глаза, и вскрикнула от радости.
Приехал! Как и обещал! Приехал ко мне!
Резко обернулась и бросилась на шею с радостным воплем.
- Писатель
