Глава 7.1
1237 Слова
Быть счастливым — это, наверное, чувствовать, что ты живешь. Не
знать, не понимать, а ощущать. Кожей, клетками тела, каждым вздохом.
Ощущать его на языке со вкусом её поцелуев, под кончиками пальцев,
ласкающих её скулы. Оно затаилось в глубине её глаз, там, где я видел
отражение собственного взгляда.
У. Соболева и В. Орлова. «Позови меня»
Как же сильно бьется сердце, стучит о ребра, беснуется. Как будто вот-вот
не смогу дышать. Только от одного понимания, что он здесь со мной. Приехал и
сразу ко мне. Еще не разделся, еще пахнет дорогой, свежестью, пахнет самим
собой. И у меня дух захватывает от этого запаха. Мое счастье от его приезда
пульсировало в самом воздухе и буквально разогревало его до электрических
искр.
– Почему не даешь залечить твои раны? Почему каждый раз, когда я могу
сделать так, чтобы они исчезли, ты противишься?
– Потому что, когда я смотрю на них, я вспоминаю, как ты оставлял их на
мне. Вспоминаю, как это было сладко…
– И больно…
Шепчет мне на ухо и проводит кончиками пальцев по едва затянувшимся
рваным ранкам у самой ключицы.
– Мне больно только тогда, когда тебя нет со мной рядом. Я люблю тебя,
мой император.
– Никогда не думал, что мне будет нравиться, когда кто-то произнесет эти
слова…ты знаешь, что наша сущность не верит в существование человеческих
страстей. Таких, как любовь к женщине?
Его слова тоже причиняют мне боль, но я к ней готова. Потому что готова
принять, что он никогда не будет любить меня. Только позволяет любить себя.
Отклонилась назад, прислоняясь спиной к его груди и замирая от ощущения жара,
исходящего от его тела.
– Ты не человек…и я знаю об этом. Мне все равно.
– Когда я далеко от тебя, Лана…. Я представляю, где в следующий раз мои
клыки вонзятся в твою кожу, откуда я выпью тебя…
Как же невероятно он пахнет. Сколько запрета и ядовитого экстаза в этом
запахе для меня. Пахнет зверем, мужчиной, пахнет властью и сексом. У меня
кружится голова, когда я представляю, что он может сделать со мной этой ночью.
– То, что ты меня представляешь…дороже любых других проявлений
чувств.
– А ты? Что именно представляешь ты?
– Представляю тебя во мне и…и схожу с ума, и дохожу до наивысшей
точки…касаясь там, где касался ты.
Развернул к себе, схватил за затылок, подтягивая так, что я стала на
носочки
– Что это значит? Плохо ведешь себя, моя девочка?
– Очень плохо. Ты меня накажешь?
– Мммм, я так сильно тебя накажу, что ты будешь кричать для меня. Но
вначале ты покажешь, что делала, когда меня не было…
– Нет…
– ДА!
Властно и дико, приближая губы к моим губам.
Подхватывает за талию и сажает на подоконник, задирая одну мою ногу под
колено и упираясь своими руками в стекло.
– Давай. Сейчас…что ты делала? Я хочу видеть. И рассказывай. Не молчи.
– Я…я вот так облизывала свои пальцы, – сунула в рот сразу два пальца,
смачивая их слюной и проводя ими по мокрым губам, другой рукой оттягивая
ворот блузки вниз, обнажая грудь, проводя мокрыми пальцами по соску.
– Представляла, как ты проводишь по нему языком, а потом кусаешь его, –
сдавила сосок, и Вахид застонал вместе со мной, подхватил грудь снизу. Не
ласкает, только держит и смотрит на сосок. Смотрит, как я его глажу и сдавливаю.
– Сожми сильнее.
Сдавила.
– Еще. Так, чтоб было больно.
Всхлипнула и сжала ногтями, а он выдохнул, открывая рот и облизывая
клыки кончиком языка.
– Дальше…
Снова смочила пальцы слюной, скользнула под трусики, но он содрал их
одним движением и выкинул на пол. От стыда вся краска прилила к щекам.
Хотела сомкнуть колени, но он обеими руками развел их в стороны еще шире.
Мои пальцы скользнули между нижними губами, отыскивая зудящий и
пульсирующий к****р.
– Медленно, – хрипло прошептал и склонился над моими распахнутыми
ногами, внимательно наблюдая за моими пальцами, перехватывая руку и
управляя ею. Накрывая мои пальцы своими и делая круговые движения и
движения вверх-вниз. По всему моему телу пробегают мурашки, и от острого
возбуждения закатываются глаза, я дрожу всем телом. Опускает мои и свои
пальцы и резво вводит во в*******е два моих и два своих. От неожиданности
мой рот распахивается, и с него срывается вскрик.
– Да, маленькая…вот так.
Толкается своими-моими пальцами и снова вытаскивает их, чтобы
растирать затвердевший и выпирающий к****р с бешеной силой, откинул мою
руку, наклонился и впился в мою промежность губами, быстро и яростно всасывая
пульсирующий узелок и заставляя меня заорать и завыть от нахлынувшего
оргазма, выгнуться дугой и ощутить, как клыки впились во внутреннюю
поверхность правого бедра одновременно с тем, как его пальцы вбились в мое
пульсирующее лоно. Продлевая о****м, делая его острым до потери сознания.
Поднял голову и прижался окровавленным ртом к моему рту, лаская языком
мой язык, отдавая запах моих соков и моей крови, продолжая внутри моего тела
толкаться пальцами, словно надевая меня на них. Резко, сильно, доставая до
самой матки. Медленно вытащил и вонзил снова…
– Маленькая прелюдия к тому, что я сделаю с тобой ночью, Лана…
Вытащил пальцы и поднес их к губам, принюхался, закатил глаза и облизал.
– Б*ядь, твой запах делает из меня безумца. Я не привез тебе
подарок…Чего бы ты хотела?
Пытаясь отдышаться, чувствуя, как все еще подрагивает все тело, я
понимаю, что мне от него ничего не нужно кроме него самого.
– Только одно…если бы ты мог мне разрешить. Если бы мог позволить.
– Что разрешить?
Берет меня осторожно за скулы и заставляет посмотреть в свои
невероятные зеленые глаза.
– Разреши мне увидеть мою маму. Разреши поехать к себе домой и хотя бы
издалека посмотреть на нее. Отпусти меня…
Вдруг сильно сжал мои скулы.
– Я не отпущу тебя никогда. Знай, что из гарема женщины уходят только в
гробах. Твоя участь уже никогда не изменится.
Опустила голову, прикрывая глаза и чувствуя, как несмотря на смирение на
глаза наворачиваются слезы, и тоска сжимает сердце железными тисками.
– Я поеду с тобой… я отвезу тебя к твоей матери, Лана. Но ты не сможешь
с ней заговорить, не сможешь приблизиться, не сможешь даже окликнуть ее по
имени. Только взгляд издалека. Обещай, что не ослушаешься меня…
Радостно вскрикнула и обхватила его шею обеими руками.
– Даааа, обещаю, обещаю. Божеее…спасибо. Спасибо тебе. Это предел
всех моих мечтаний. Увидеть маму хотя бы один раз.
Я обхватила его бедра ногами, впиваясь дрожащими пальцами в волосы и
не замечая, как он весь дернулся, когда мой сосок скользнул по его щеке.
– Твою ж мать…хер там я доживу до вечера.
Обхватывая мои ягодицы и лихорадочно расстегивая штаны, проводя
пальцами по моей промежности.
– Все еще мокрая моя сладкая дырочка…, – одним толчком заполняет меня
собой, – ты…можешь просить у меня что угодно…кроме того, чтобы я отпустил
тебя. И…если посмотришь на кого-то другого…, – он вдруг схватил меня за горло
и оскалился, – я изуродую и убью тебя, Лана. Я способен разодрать тебя на части.
– Зачем…мне…кто-то…дру…гой, – задыхаясь под каждый яростный толчок
его плоти.
– Только для того, чтобы умереть страшной смертью…, – ответил и
гортанно застонал, хватая меня за волосы и заставляя выгнуться назад,
подставить грудь его жадным губам и ощутить, как пронзает меня…словно
пронизывает саму душу и само сердце. И нет ничего прекрасней этого
грязновосхитительного совокупления, когда мы оба орем от похоти и
наслаждения.
Я не знаю, сколько времени не видела маму. Нет, я знаю. Знаю. Но не хочу
думать о том, что прошло так много месяцев. Иногда мне было стыдно, что я ее
забыла…нет, не забыла, что я смею быть счастливой от нее вдалеке. Когда она
так страдает и оплакивает меня, не зная, что именно со мной случилось. Ищет
меня…
- Писатель
