Пожалеть монстра

Глава 2

Лида

Я так плакала, что, казалось, не смогу однажды остановиться. Правда, стоило увидеть личико сына, почему-то слезы просыхали. Как я ждала его! Почему-то всегда верила, что будет именно мальчик. Моя опора, мое единственное счастье, и не важно, какой ценой я его получила! Почти выкрала, вырвала из злобной пасти его папочки…

- Иди на аборт, дурная… Куда тебе ребенок? Я не готов ни к чему, ты же видишь. Бизнес, контракты, да и не создан я для этого. Памперсы, вопли по ночам… У тебя вся жизнь впереди!

Слова мужчины так и бились в памяти, но смысл их становился с каждым днем иным. Не было у меня каких-то диких ночей, да и памперсы покупать было не на что… Мама помогала, но я соглашалась только на питание для себя и Дани, даже рта не открыла про подгузники. Ничего, время побежит как угорелое, к годику на горшочек будем ходить и все решится. Ох, как я верила, что решится. Брошенный универ, отвернувшиеся друзья и младенец на руках. А еще моя старенькая кошка Надя неожиданно стала совсем плоха, и, промучившись как-то несколько часов, умерла. Тихо, мирно, в доме, где прожила добрых шестнадцать лет…

А он так и остался в моей памяти несбыточной мечтой. Я даже возненавидеть его не смогла, настолько сильно влюбилась, да и потрясенная его словами, словно застыла в том дне, когда взрослый и обеспеченный мужчина отказался от своего ребенка. Ровня я ему или нет – какое это имеет значение, когда вот она жизнь, случившаяся по божьей воле? Разве можно разбрасываться жизнью? Конечно, он говорил те злые слова, не веря ни во что, но ведь его таким сделало окружение, бизнес. Сам по себе ни один человек не может быть душегубом! Я верила в это, верила даже тогда, когда урчал живот от бедной пищи, когда кружилась голова от недостатка калорий.

* * *

- Вот твоя чертова сущность- все время влезаешь в дела человечьи. Надо – не надо – ты все равно лезешь! Ну, чему ты хочешь его научить? Конченный ведь урод, каких поискать! – возмущается как обычно светло-кремовая бестелесная сущность, грозя пальцем чернильно-темной.

- Это у тебя диагнозы для каждого. А я верю, что люди не все сплошь гады. Мне, знаешь, только натуральные грешники нужны, а этот ни по одному параметру не подходит! – поежилась темная.

- И чем же? Привереды! – фыркнула, почти как настоящая кошка.

- Вот вспомни: кошка соседская, как он за нее Митьку колотил? И не охнул, что пальцы сломал! А девочка та в первом классе? Голодранка, спилась давно, а он в ней человека видел, тоже заступался, печенье таскал! Ему вообще не место со мной! У меня дисквалификация наступит, если я таких утаскивать начну, да еще и живых! – темная прищурилась лукаво, отгибая кусочек облака и выглядывая. Там, внизу, обернутый проводами капельниц, лежал мужчина на белых простынях. Приборы, подключенные к его широкой татуированной груди, издавали монотонный писк, но уже пару дней врачи один за другим твердили, что появился у них очередной «овощ» по вип-страховке. Будут годами держать на аппаратах и утку выносить…

- Ну, жалко, да, согласна! – вспылила светлая, переливаясь от злости оранжевыми всполохами. Клише слэшера почему-то всегда доставалось именно ей! – Тогда его последняя выходка как? Пропустим?

- Ни в коем случае! Смотри… настоящие угрызения совести, даже бокал с коньяком швырнул в стену.

- Не актуально, он всегда был психом, пусть им и помирает!

- Ну, нельзя же так…

- А с девочкой так можно?

- Она верит в него.

- Она дура наивная с ребенком на руках.

- Она высшая справедливость, а вот ты… - тыкает темнотой в переливающуюся сущность в пустотелое свечение и брезгливо одергивает бестелесный палец. – Тошнит от твоей «неправильности». Ты должна быть «за» людей!

- Меня от них изжога мучает! – огрызается со всей истошной горечью, которой и наградили ее эти самые люди.

- Теряешь ты в себе прекрасное. А самое главное – чуйку на добряков. В прошлом месяце двоих маньяков забрала… Ангелы, между прочим, тебе еще поблажку дали…

- Не напоминай, а?

- Дай ему шанс! – твердо.

- Да подавись! Только жестко, согласен?

- Ладно… - темная расплывается улыбкой и подсвечивает изнутри сероватым отливом. – Аж самому приятно.

- Почему снова этот маскулинный говорок?

- Потому что природой так задумано, глупая. Ты – светлая, жизнь, добро, баба, а я раз темный – то мужик. Не болей!

Темная сущность вмиг куда-то испаряется, оставляя светлую в глубоких фемных матюгах. Вот всегда у них так планерка проходит, все через задницу! Бросая недовольный взгляд вниз, светлая отмечает, что мужика она «наказала» вполне себе искрометно, с изюминкой. Навряд ли он теперь очухается, вон как воет, охреневает… А почему, собственно? Ах, да… память же не почистила… Ну это она не со зла, а во имя добра. Придется потерпеть!

* * *

Малыш

Глаза закрывались, но слух ловил каждый вдох и выдох моей спасительницы. Лида. Имя красивое, необычное, не модное. Просто в сущности имя, но она незримо заполнило всю мою жизнь в последний день. Я наслаждался ее запахом и запахом ребенка. Мне даже пришло в голову слушать его сердечко, но будучи пойманным за этим занятием, стал стесняться. Теперь валяюсь на пороге ванной. Лида моется с открытой дверью, чтобы слышать ребенка…

Она красивая. Совершенно точно я могу сказать, что у нее все правильно и замечательно! Почему ее парень не видит этого? Ножки длинные, ровные, над ягодицами призывные ямочки, талия тоненькая, никакого тебе живота и это после совсем недавнего рождения ребенка! Я бы отметил еще, что рельеф ребер видно, но каким-то несвойственным мне знанием понимаю, что это не хорошо. Не хватает ей самой еды, а она меня еще привела…

Вздыхаю. Она бодро выбирается из ванны, оборачиваясь полотенцем и прислушивается. Малыш спит, и тогда она принимается мыть волосы. Перед моим носом оказываются худые узкие щиколотки. Не в силах удержаться, лизнул одну, испытав настоящее удовольствие.

- Щекотно, малыш! – забавно дергает ногой, но ровно настолько, чтобы не пнуть меня, мелкого…

Кто бы сказал мне, что буду чуметь от молодого тела девчонки, а сам при этом лежать абсолютно не шелохнувшейся мужской сутью на стареньком линолеуме? Обсмеял бы, послал, но не поверил бы ни за что! Отступаю назад, стараясь действительно не мешать… спасительнице. Значит, наперекор всем родила ребенка одна без копейки за душой да еще и пса с улицы привела…

Внезапно меня словно потом прошибает! Тот, кто со мной такую херню сотворил, с моей душой и памятью, пусть лучше этой Лиде поможет! Мне не надо! Ей хочу помочь! Вроде я даже заскулил от досады, ведь ни слова у меня не выходило произнести!

- Ну, что ты? Скучаешь, малыш? А давай ты и будешь Малыш, идет? – ко мне присаживается Лида с закрученными в полотенце волосами. Румяная, красивая и благоухающая шампунем. Ее лучистые глаза такие… нежные и ласковые. Забываю, что пес, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до лица. Незнакомое движение, и вот я уже облизываюсь от сладковатого крема! – Какой ты чудной, Малыш… Маленький и такой доверчивый!

Кручусь у ее ног, сейчас в кухню идем, а там и мисочку мою тянет наверх, кушать положит! Ягодицы шевелятся, значит хвост того… виляет. Прикольно, он сам по себе, я тоже. И все же… кто тот прохвост, что отправил меня в тело псеныша?